Часть 1
Карета, украшенная золотом и драгоценными камнями, мчалась по горной дороге, оставляя за собой шлейф из пыли. На её дверцах выделялся герб графства Леонези. Уходящее за горизонт солнце переливалось в причудливом рисунке, изображающем морду лиса в короне. Кучер подгонял лошадей, чтобы добраться до назначенного места пока не стемнело. Дорога не отличалась ровностью и карета то и дело подпрыгивала, доставляя неудобство сидящим внутри пассажирам.
Граф Леонезский с сыном, находившиеся в той самой карете, спешили на званный вечер к князьям Олкотт в честь семнадцатилетия их единственной дочери. Опоздание не являлось признаком воспитанности, и все порядочные люди старались не выходить за рамки приличия. Тем более подобные мероприятия устраивались не часто. В большинстве своем гостей приглашали, чтобы похвалиться чем-то: привезенными ли из-за границы необыкновенными животными и растениями (это могло принести славу обладателю диковины), построенным ли новым зданием на территории имения (за это Герцог мог дать более высокий титул), или же просто показывали себя (в надежде проявить себя перед Герцогом и попасть к нему в приближенные). Вечер, на который спешили графы Леонезские, имел целью представить свету девушку, а именно дочь князей Олкотт. Семнадцать лет – это возраст, когда пора искать достойного супруга и родители решили не откладывать поиск. Большинство гостей, ехавших в этот вечер в княжество (а приглашено было почти всё герцогство) ни разу не видели девушку и не знали красива ли она, умна… Но если празднество устраивалось, значит надежды на успех на чем-то основывались. Хотя бы на общеизвестном факте – князья были очень богаты.
Оставив позади большую часть пути, кони чуть приостановили бег, свернув с главной дороги на более узкую, но ровную, ведущую через всё княжество Олкотт ко дворцу. Старик выглянул в окно и с удовольствием заметил, что они едут по освещенной фонарями аллее. Дальние переезды были утомительны для него и он с нетерпением ждал, когда можно будет встать на твёрдую землю. Граф перевёл взгляд с пейзажа за окном на сына, вернувшегося два дня назад с четырехлетней службы в полку герцога. Но, не смотря на столь продолжительную разлуку, им не о чем было разговаривать. После смерти своей жены, а скончалась она, когда их сыну было около пяти лет, граф передал воспитание наследника няньке и учителям, которых нанимал при условии, что это были лучшие преподаватели в своей области науки. Сам же никогда не занимался мальчиком, а находил радость в вине и карточных играх. Дав сыну хорошее или даже почти лучшее воспитание во всем герцогстве, да еще устроив его на самую почетную службу в элитный полк, граф не столько любил сына, сколько гордился им, как старый воин добытыми в боях трофеями.
Остановившаяся у парадного входа карета снова тронулась, когда граф с сыном стали подниматься по лестнице. Старший, как и положено, шел впереди, осторожно передвигая ноги. В дверях с радушной улыбкой стояла княгиня Олкотт, всегда доброжелательная и гостеприимная. В строгом, но украшенном вышивкой малиновом платье, с небольшим стоячим воротничком, слегка свободными рукавами, корсетом, с которого спускалась непышная юбка. Наряд по последнему слову моды. Она встречала гостей, проводила их в огромный зал, потом снова выходила на встречу приближающегося экипажа. Увидев поднимающегося графа, она подошла к нему.
- Граф Леонезский! Рада, что Вы смогли приехать к нам! Как Ваше здоровье? – произнеся заготовленную фразу, княгиня протянула руку для поцелуя.
Граф склонился к поданной ему руке. Выпрямившись, он ответил.
- Здоровьице-то уже не то… Возраст-то какой… - начал причитать старик и тут же вспомнил, что у него есть не только то, на что пожаловаться, но и то, чем похвалиться. Немного воодушевившись, он обернулся и, вытянув руку, указал на сына, - Княгиня, позвольте представить Вам моего наследника. Робин вернулся на родину два дня назад. Четыре года он отслужил у герцога. – На последнее слово граф сделал особое ударение.
Робин шагнул вперед и фонарь, висящий позади княгини, осветил молодого человека. Ее взору предстал высокий, стройный юноша с красивым лицом и живыми глазами, еще не успевшими устать от светской жизни, пьянок и обилия женского внимания. Его светлые волосы, немного волнистые, длиною чуть не достающие до плеч, не были уложены, накручены или забраны под шляпу, а слегка растрепались при езде и золотом переливались при попадании на них луча света.
Робин поклонился и тут же выпрямился, как будто ему скомандовали «смирно!». Княгиня улыбнулась в ответ, заметив некоторую неуклюжесть этого действия. Было видно, что молодой человек обучался придворному этикету, но за годы военной службы подрастерял навыки.