- Простите, что я снова потревожил Ваше спокойствие своим появлением, - Робин не заметил, как взял руки Роксаны в свои. Она не отнимала их у него.
- О! Если Вы имеете ввиду то, что мои родители могут застать нас здесь, не волнуйтесь. Они сейчас заняты. Отец обычно после обеда разбирает бумаги в кабинете, а мама отдыхает.
- Я рад. Мне бы не хотелось быть причиной Ваших волнений, - граф сделал паузу, как будто подбирал слова. Рядом с ней он снова почувствовал себя глупым мальчишкой. В этот момент ему показалось таким ненужным всё то, что он собирался ей сказать. Ну почему нельзя просто молчать и наслаждать этой минутой? Он смотрел в её глаза, она улыбалась ему. «Есть ли на свете человек более счастливый, чем я?» - пронеслось в его голове. В этот миг, наверное, не было.
- Роксана, я приехал, чтобы сказать… - продолжил молодой человек и тут же осекся. Он назвал её по имени! Как это произошло? Совсем замечтался! – Простите! Простите меня! Я не знаю как это получилось! Это случайно сорвалось…
- Нет-нет! Не нужно извиняться. Вы можете называть меня по имени… Робин. Я ведь могу к тебе так обращаться?
- Конечно! – Робин радостно выдохнул. Оказалось, что быть еще счастливее вполне возможно.
- Так что ты хотел сказать?
- Я… я хотел сказать… - граф набрал воздуха. Сердце забилось быстрее. – Я уезжаю. Через несколько дней я еду в Дэльфию. И… Роксана… Вы…
- Ты. Можешь обращаться ко мне на «ты».
- Конечно… Я хотел просить Вас… тебя. Мне было бы легче находиться с Вами в разлуке, если бы у меня было хоть что-то, что напоминало бы мне о Вас. Могу ли я надеяться…
- Робин, - перебила его Роксана. – ну я же просила обращаться ко мне на «ты».
- Простите! Я исправлюсь, - Робин встал на одно колено и продолжил. – В тот день, когда я увидел Вас… тебя. В твой день рождения. С тех пор я не могу думать ни о чем другом кроме тебя. Я засыпаю в мечтах о тебе, я просыпаюсь в ожидании нашей встречи.
Роксана смотрела на него большими удивленными глазами снизу вверх.
- И, наверное, здесь не подходящее место и не подобающая обстановка для этого, но я должен признаться, что люблю тебя. Да, я должен был войти через главные ворота и к своему признанию приложить предложение выйти за меня замуж, но обстоятельства не дали мне этой возможности. И ничего кроме своего сердца я не могу тебе предложить. Сейчас. Прости, я не имею права просить у тебя взаимности…
- Граф! Граф! Подождите, - Роксана поднялась с покрывала и прошлась по нему в одну и другую сторону. Робин остался стоять на одном колене. – Граф! Робин… Но ведь мы слишком мало друг друга знаем. Я бы даже сказала, что мы не знаем друг друга совсем. Это так быстро… Ты не можешь быть уверен в своих чувствах.
- Могу, - еле слышно возразил Робин.
- Робин… - немного успокоилась девушка и остановилась на месте. Её глаза смотрели в его, будто пытаясь найти там подтверждение его словам.
- Я люблю тебя. И не прошу ничего в ответ, кроме какой-нибудь вещицы, пусть это будет самая ненужная безделушка… Но, не имея возможности просить твоей руки, я всё же смею надеяться, что имею право просить такую мелочь… На память. Чтобы она напоминала мне во время моего путешествия о тебе.
- Я дам тебе эту вещь. К сожалению, сейчас у меня с собой ничего нет, но я пришлю это через миссис Мэйн. Когда ты уезжаешь?
- Через три дня.
- Послезавтра то, что ты просишь, будет у тебя.
- Благодарю!
- Ну, встань же, наконец! Мне, правда, неудобно. Мне еще никто не признавался в любви, - рассмеялась Роксана и отвернулась, чтобы скрыть смущение, отразившееся ярким румянцем на лице.
Робин поднялся. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, волнению не было предела, но это было приятное волнение. Еще несколько минут в её обществе и он должен уезжать. Дольше нельзя оставаться.
Попрощались они быстро. Робин откланялся с чувством радости от совершенного смелого поступка, довольный, что его признание не было воспринято негативно. Роксана проводила его лёгким взмахом руки, слегка краснея то ли от смущения, то ли от переполнявших её эмоций. И когда граф скрылся за поворотом лесной дороги, она еще долго стояла на том месте, где попрощалась с ним и улыбалась. Это были первые слова любви, услышанные ею.
Граф Золотой, собираясь в дальний путь, старался разобраться со всеми делами и организовать жизнь в графстве на время своего отсутствия. Сидя за большим старинным столом, он перебирал бумаги, откладывая те, которые могут подождать, и просматривая, прочитывая и что-то помечая на тех, которые требовали срочного оформления. В дворянском Совете никаких срочных работ не было, но Максимилиан всё равно решил, что перед путешествием нужно еще раз посетить собрание. Оно как раз выпадало на предшествующий поездке день. Открыв хозяйственную книгу, граф проверил последние данные, что-то приписал и захлопнул. Старого слугу он оставлял за управляющего. Конечно, он не был силен в экономической стороне вопроса, но зато ему можно было доверять.