На корабле
Робин и Максимилиан пробыли несколько дней в незнакомом, но гостеприимно встретившем их, королевстве. В обязанности графа Леонезского входило охранять посла на корабле, на случай внезапного нападения на море, поэтому во время пребывания посла на суше он оставался совершенно свободным в своих действиях. Побывать во дворце друзьям не удалось, так как за это время никаких праздников или открытых для народа встреч с королем не происходило. Граф де Трэй так же больше не появлялся и не напоминал о себе, до этого дня, когда он должен был отправляться в Триэру на том же судне.
День отплытия, наконец-то, наступил. Погода стояла прекрасная: ясное небо, спокойное море и легкий бриз. Природа передала свое настроение людям и последние приготовления к отплытию проходили бодро, и вся работа на корабле сопровождалась улыбками. Робин бродил по палубе со шпагой на боку, вглядываясь в горизонт, словно пытаясь разглядеть землю, которая должна была появиться там не раньше, чем через три дня. Правой рукой ощупал шею, проверив присутствие цепочки с кулоном, этот жест вошел у него в привычку с тех пор как он получил подарок. Впервые за всю свою жизнь он чувствовал тоску по родине. Не просто желание оказаться дома, чтобы отдохнуть, а именно непреодолимое влечение, словно невидимой нитью его тянуло назад. Впервые его манило к родному берегу, хотелось ступить на знакомую ему землю. А, почувствовав твердую почву под ногами, кинуться туда, где, он надеялся, его ждали. Он всегда любил свою Родину и всегда был рад оказаться дома, но он никогда не рвался вернуться туда до окончания необходимых для него обязанностей. Нет, за эти дни он не забыл о Роксане, не перестал думать, не отвлекся. Наоборот, она занимала все его мысли, и все переживания относились к ней. Даже беспокойство о графстве, долгах отца в первую очередь связано было с невозможностью быть с ней рядом.
Максимилиан лежал на кровати в своей каюте, остановив взгляд в одной точке на потолке. Атмосфера радости от законченного дела и ожидания возвращения домой совершенно не проникла в эту комнатку. Так же как и Робин, он не смог выбросить из головы свою ту единственную проблему, решение которой он нашел, но никак не мог им удовлетвориться. Он пытался отвлечь себя на какие-то иные события, но впечатления от Дэльфии не были настолько сильны и никакие дела в герцогстве его не ждали. Вольно или невольно, но снова приходилось думать о совершенном им проступке, от чего Максимилиан становился всё мрачнее с каждым днем. Каково сейчас Джоанне? О чем её мысли? Улыбается ли она так же, как и раньше или, может, не спит ночами, переживая? Он ведь в последние дни так мало её видел, даже толком не поговорил, не попросил прощения. А ведь должен был, но не решился. Как тяжело признавать, что ты не прав, что ты поступил некрасиво, что ты оказался недостойным человеком, когда ты всегда был лучшим, правильным, достойным. Максимилиан готов был на любые подвиги, лишь бы восстановить уважение к себе в своих же собственных глазах.
Граф де Трэй поднялся на корабль одним из последних, когда всё было готово к отплытию и его вещи уже занесены в отведенные ему апартаменты. Не быстро шагая по палубе, он осматривал строение корабля, каждую доску, каждую щель, так словно собирался всё это купить. Или же проверял насколько надежным является судно, которому он собрался доверить переправу своей особы.
Обходя корабль по периметру, граф дэ Трэй наткнулся на блуждающего в своих мыслях Робина, и своим появлением вывел того из состояния задумчивости.
- Граф де Трэй! – младший граф Леонезский поклонился в знак приветствия. – Добро пожаловать!
- Добрый день, граф… граф… - замялся гость то ли нарочно, то ли действительно забыв фамилию своего нового знакомого.
- Леонезский, - без обид напомнил Робин.
- Да. Простите мне мою забывчивость. Столько имен, столько фамилий, столько дел постоянно в голове. Вы, наверное, представляете какого это быть приближенным короля, находится в совете, за многое отвечать.
- Наверное, это действительно сложно, - согласился Робин, приняв это объяснение за оправдание, а не за желание показать собеседнику с кем тот имеет дело. Хотя скорее всего говорящий больше хвалился, чем извинялся.
- Ну что ж, рад встрече, но пора и осмотреть отведенные мне покои. Всего хорошего, граф! – де Трэй потеряв интерес к собеседнику в связи с отсутствием интереса у того к нему самому, быстро распрощался и направился дальше.
Робин снова поклонился, продолжая не замечать ни попыток обратить на себя внимания, ни недовольства от неудачи.