Робин непонимающе посмотрел на друга, но молча последовал за ним. Всё же, наверное, другого выхода, кроме как согласиться, граф де Трэй просто не оставлял.
- Во что вы предпочитаете играть? – вежливо поинтересовался граф, забирая колоду у одного из матросов и перетасовывая её в руках.
- Мне не важно. Я одинаково плох во всех карточных играх, - признался Максимилиан.
- Ну раз всё равно, то игру выберу я.
Граф де Трэй разложил на двоих карты одной из самых популярных и известных игр в обоих государствах.
- Вы знаете как играть в это? – никак не обозначив название для неё, дэльфиец с интересом проследил как Максимилиан берет свою стопку карт и пытаясь понять знаком ли для него такой расклад.
- Да, я знаком с этой игрой, - ответил триэрец.
- Отлично. Ну что ж, начнем.
- До какого счета играем?
- Я не знаю как у вас, а у нас играют до тридцати пяти.
- Пусть будет до тридцати пяти, - согласился Максимилиан.
Это была, наверное, самая легкая игра из всех известных. Все правила её заключались лишь в том, чтобы поочередно тянуть карты из колоды, пока один из игроков не наберет нужное количество очков.
Робин, не интересовавшийся подобными развлечениями, встал чуть в стороне от Максимилиана и скучающим взглядом рассматривал горизонт. Матросы, собравшиеся было понаблюдать за игрой аристократов, были попрошены удалиться на некоторое время слугой графа де Трэя. «Господа играют! Нечего пялиться» - сообщили им, добавив что по окончании игры их позовут обратно.
Максимилиан вытянул карту, посчитал очки и подождал, когда то же самое сделает и его оппонент. Граф де Трэй играл не спеша, от чего Максимилиан начинал где-то глубоко внутри выходить из себя. Одному хотелось поскорее закончить это, и он уже пожалел, что вообще согласился, второй же пытался растянуть появившуюся забаву на как можно дольше времени.
Пока Граф Золотой на секунду задержал взгляд на новой вытащенной карте, прибавляя её очки к своим уже имеющимся, граф де Трэй столь же быстро размял затекшую руку, державшую веер из его карт, согнув её в локте и тут же выпрямив обратно. Это резкое движение привлекло внимание Робина и он невольно перевел взгляд с горизонта на игрока. На коленях у дэльфийца, скрытых ящиком от взора Максимилиана лежала карта рубашкой вверх. И только Робин успел её заметить, как граф де Трэй, легонько тряхнув ногой, сбросил её на доски, тут же наступив сапогом другой ноги.
- Граф, ваша карта, - сделал шаг в сторону дэльфийского графа Робин. – Вы уронили её.
- Что? Какая карта? – непонимающе поднял глаза на него игрок.
- Я не знаю какая, - еще не осознав, что этот жест был сделал нарочно и никак иначе, Робин продолжил. – Вы наступили на неё сапогом.
Максимилиан уже понял, что сидящий напротив него пытался сжульничать и поддержал Робина:
- Пересчитайте свои карты. Возможно, вы и впрямь потеряли одну, - он знал, что если оппонент избавился от одной, значит она превышала лимит очков и если он сейчас её поднимет, то признает себя проигравшим.
- Вы верно шутите? – не отступал де Трэй. – Вы хотите сказать, что я не честно играю? – В его глазах загорелся недобрый огонек и Максимилиан догадался, что просто так он это уже не оставит.
- Нет, я хотел сказать, вы обронили… - тише добавил Робин, понимая, наконец, что произошло и в чем он обвиняет графа.
- Вы понимаете, молодой человек, что вы оскорбляете своими домыслами человека чести, - де Трэй поднялся с ящика и его рука потянулась к эфесу, висящей на боку шпаги. Максимилиан, имеющий более хорошую реакцию, чем Робин и понимающий куда ведет разговор, подскочил со своего места следом за дэльфийским графом. И пока рука того тянулась к своему оружию, рука графа Золотого с резким лязгом вытянула свою шпагу.
- Вы играете не честно, граф! – громко заявил он, выставив в сторону де Трэя клинок. – Я не потерплю подобного отношения к себе.
Дэльфийский граф слегка опешил, не ожидая, что его опередят с вызовом. К тому же он не собирался драться с графом Золотым и эта внезапная перспектива привела его в замешательство.
- Вы признаете, что вы проиграли и отдаете мне обещанный приз или мы будем драться? – продолжил Максимилиан.
Де Трэй не знал кто из двух друзей лучше владеет шпагой, но интуитивно Робин казался ему менее опасным. Возможно, это было только лишь предположение, но человек, увлекающийся оружием, не мог не уметь владеть шпагой. Робин же не проявил ни малейшего интереса в оружейной лавке и на протяжении всего недолгого знакомства не выказал в себе твердого характера, а разве человек без твердого характера может уверенно держать шпагу? Но теперь выбора не оставалось.
- Вы хотите, чтобы граф де Трэй признал себя мошенником? – поднял гордо голову он. – Такого не будет.
Снова железный звук вынимаемого оружия и дэльфиец принял боевую стойку напротив Максимилиана.
- Что ж, хорошо. Вы хотели развлечься, думаю, у нас это получится, - граф Золотой сделал резкий выпад, который был отбит, и тут же вернулся на место.
На поднятый шум вернулись матросы, ошарашено глядя на происходящее. Кто-то из них предложил позвать капитана, кто-то кинулся прочь, видимо, ухватившись за эту идею, остальные же столпились на безопасном расстоянии, не зная как реагировать на происходящее. Они бы с радостью выкрикнули что-нибудь наподобие «давай, коли его!», но не зная кто из двоих победит и что сделают с теми, кто позволит себе смеяться над господами, предпочитали помалкивать.
Корабль слегка качнуло, но оба дуэлянта продолжали крепко стоять на ногах, обмениваясь легкими ударами и пытаясь изучить друг друга. Максимилиан позволял себе чуть больше атаковать и понемногу заставлял противника пятиться. С обеих сторон прибавлялся любопытный народ и появились уже солдаты из личной охраны посла.
- Что здесь происходит? – кричали те, кому положено сохранять порядок на корабле, но кто совершенно не ожидал увидеть беспорядок от столь высокородных особ.
- О, ничего страшного, - выкрикнул в ответ граф де Трэй. – Мы просто пытаемся выяснить с графом кто же из нас прав.
Закончив свою мысль, он рванул вперед, вытягивая во всю длину руку и протыкая клинком воздух, потому как Максимилиан успел увернуться от опасности и, воспользовавшись рискованным приемом противника, ударил шпагой по его вытянутой руке. Но дэльфиец, казалось, обладал молниеносной реакцией или же предвидел такой ход, отдернув руку в верном направлении, и клинок едва не зацепил его рукав.
Теперь уже Максимилиан сделал шаг назад и, на секунду обернувшись, увидел облокотившегося на планширь мальчишку и перевесившегося через него, чтобы как и все наблюдать за дуэлью. Он торчал за спинами матросов и пока на него никто не обращал внимания.
Дуэлянты снова обменялись ни к чему не приведшими ударами и оба начинали терять терпение. Защищались каждый превосходно и чтобы пробить оборону нужно было пойти на какой-то рискованный удар, подставив свой бок или даже живот, чтобы подобраться к телу противника.
- В чем дело, господа? – сверху послышался голос капитана.
Оба дуэлянта подняли головы в сторону палубы надстройки. В этот момент судно в очередной раз качнуло и гораздо сильнее, чем в первый. Все стоявшие снаружи - и дуэлянты, и зрители - навалились на фальшборт и тут же отпрянули назад. В ту же секунду раздался негромкий вскрик, следом за которым раздался всплеск воды за бортом. Лица всего экипажа и пассажиров обратились в ту сторону. В темной волновавшейся от ветра воде то появлялась, то пропадала голова мальчика лет восьми, которого сразу же узнал Максимилиан и, конечно же, капитан судна. Мужчина мгновенно побледнел и казалось какую-то секунду-две перебарывал внутри себя что-то и, наконец, ринулся на главную палубу. Но пока он сбежал вниз, граф Золотой успел опередить его. Отбросив в сторону шпагу и скинув с себя плащ, он перепрыгнул фальшборт, оказавшись в холодной воде. Граф де Трэй только успел открыть рот, а Робин, оглядевшись, нашел канат и, пока Максимилиан доплыл до барахтавшегося мальчика, скинул ему один конец, обмотав вокруг своей руки второй.
- Вытаскивайте графа! – скомандовал капитан, обливаясь холодным потом и предчувствуя неблагоприятный конец у этого путешествия.