- Как я уже и говорил, это мой слуга, - с достоинством человека, который понимает, что ему мало чем грозит его выходка, произнес Максимилиан. – Я взял мальчишку с собой, потому что… потому что мне захотелось взять своего подрастающего слугу с собой.
- Мы понимаем, что сейчас дети работают в богатых домах с малых лет и в этом нет ничего зазорного. Дети должны приучаться к труду, - не смея возразить и графу Золотому, пытался разъяснить ситуацию посол. – Но взять его на государственный корабль, с особой миссией.
- Вы правы. Я был очень неосмотрителен и впредь постараюсь не допускать такой ошибки, - покаялся Максимилиан и задумчиво добавил: - И ведь надо же, никто из прибрежной охраны, проверяющей документы, не напомнил мне об этом.
Присутствующие представители вышеупомянутой службы переглянулись, пытаясь понять как они могли не заметить ребенка среди слуг графа, проверяя посадочные документы пассажиров. Но ведь получается, что на них тоже лежит ответственность.
- Ничего-ничего, - пожал плечами граф Золотой, - я согласен полностью взять вину на себя. Через несколько дней я буду у герцога и лично объясню ему всю ситуацию, приняв должное наказание за ошибку.
- Ну что ж, я надеюсь, что корабль уже разгружен и всё необходимое перенесено в наши экипажи, - посол выглянул в окно, выходящее как раз на пристань. – Давайте документ, мы его подпишем и я представлю его герцогу.
Робин всё это время стоял в стороне, там где и полагается находиться охране посла. Он ни коим образом не был задействован в этих небольших, но скандальных ситуациях, благодаря Максимилиану. Пока в помещении повисла тишина, позволяющая послу прочитать составленный документ, Робин вспоминал тот день на корабле.
Когда графа Золотого с мальчишкой на руках вытащили из воды, капитан запретил продолжать дуэль на его корабле и запретил графу выходить из своей каюты, оставив его под охраной Робина. Ничего более приятного, чем такое наказание Максимилиан сам бы не придумал. Де Трэй к нему больше не подойдет до окончания поездки, а охрана в лице лучшего друга – это еще и прекрасный собеседник во время пути.
После того как Максимилиан переоделся в сухой наряд, граф Леонезский вошел в его каюту.
- Ну и вляпался же ты, Макс, - с переживанием на лице произнес Робин и уселся рядом. Максимилиан только махнул рукой. – Дуэль и тут же ребенок, без разрешения проведенный на борт. О чем ты думал?
- Я думал о том, что я могу помочь хоть кому-то хоть чем-то. Ты ведь понимаешь чем эта история грозит мне и чем она могла бы грозить отцу ребенка.
- Мы еще не знаем чем она будет грозить тебе. За нарушение запрета на государственном корабле, наказание будет выносить сам герцог. А он пока еще ничего не знает.
- Герцог строг, но и я не захудалый дворянчик. Не бойся, граф Золотой себя в обиду не даст, - успокоил друга Максимилиан.
- Ну хорошо. А дуэль? Зачем ты налетел на этого дэльфийца? Это ведь была моя дуэль. Он хотел ссоры со мной.
- Именно потому что он хотел ссоры с тобой, я на него и набросился. Робин, ты же мой друг, я не позволю кому бы то ни было просто так обижать моих друзей.
- Ты думаешь, я хуже тебя фехтую? – оскорбился Робин.
- Да нет же! Хотя по правде говоря, я не знаю кто из нас лучше фехтует, мы ведь никогда не дрались…
- Еще не хватало. Но тебе не стоило этого делать.
- Стоило. Ты опять же забыл, что ты здесь находишься на службе, а я всего лишь по собственной прихоти. И если бы ты во время исполнение своих обязанностей был пойман на дуэли, что бы тебе грозило? Тюрьма? Отстранение от службы? Лишение всех чинов и жалованья? Что из этого тебе сейчас больше всего нужно?
- Ты прав, - вздохнул Робин. – Ты продумал за меня и капитана всё наперед. Ты готов ответить за нас. Но это не делает тебя виновным в наших ошибках…
- Робин, я сделал так, как посчитал нужным сделать! Позволь мне не оправдываться за то, что я вытащил тебя от надвигающихся неприятностей! – Максимилиан откинулся на подушки и накрыл лицо рукой ладонью вверх. Ввязавшись за последний час в две авантюры, которые могли закончится для его весьма не радостно, граф Золотой продолжал думать совершенно о других проблемах. Чересчур угрюмый после смерти родителей, за последние дни он приобрел совершенно неколебимый эмоционально характер, казалось, что если море перед ним разверзнется и оттуда выглянет трёхголовое чудовище, он лишь слегка смутиться.
- Прости. Спасибо. Я должен был сказать это сразу, но вместо этого только и смог, что возмущаться… - укорил себя Робин.
- Всё в порядке, - донесся из под рукава голос друга.
Когда изучение докладной о произошедшем на корабле было закончено и все участники поставили свои подписи, означающие согласие с описанным на бумаге, прибывшие, наконец-то, смогли продолжить свой путь.