- Роксана? – переспросил он, словно не совсем понимал происходящее.
- Да, Роксана, - подтвердил граф Золотой.
- И ты… - никак не мог сформулировать Робин свой вопрос. – Ты представишь Джоанну, как свою родственницу? – начал он издалека.
- Нет, - отрезал Максимилиан и посмотрел на друга взглядом нашалившего школьника, но гордого своей шалостью. В нём словно ожило что-то. То, чего Робин еще не видел с момента их встречи в гостях у Олкотт. – Джоанна – это Джоанна. Ей не нужно прикидываться кем-то другим, чтобы быть хорошим человеком. Она итак достойная девушка.
Джоанна заметно покраснела, но ничего не сказала.
- Да, она хорошая девушка, - согласился Робин, когда хотелось заменить это прилагательное на «обычная» или даже «простая», но главная проблема заключалась не в этом. Младший граф Леонезский замялся, понимая, что обсуждать Джоанну в её присутствии не очень тактично, но не в силах молчать, продолжил, - Но в нашем обществе… Вы ведь знаете какие сейчас принципы и порядки… Возможно, это неправильно, но на просто хорошей девушке без имени никто не женится.
Робин извиняясь посмотрел на Джоанну, но тут же был сбит с этой мысли Максимилианом:
- Ну почему же никто, - пожал плечами граф Золотой, - есть такие, которые и женятся…
- И кто же?
- Я, - его лицо озарила довольная улыбка, говорящая о том, что это не вынужденный поступок, не безысходность, а вполне осознанное и даже приятное для него решение.
- Ты? – Пытаясь осмыслить услышанное и увиденное, перебегал взглядом со своего друга на его спутницу и обратно, Робин.
- Да, я, - Максимилиан продолжал довольно улыбаться. – Это решение принято мною буквально на днях, поэтому тебе, как своему самому лучшему другу, да что там лучшему – единственному, сообщаю первому. Мы с Джоанной поженимся.
- Неожиданно, - только и произнес Робин. Еще несколько дней назад Максимилиан не находил себе места от совершенного, составляя планы по заглаживанию своей вины и вот он уже с улыбкой на лице говорит о браке. Или всё же это самопожертвование, скрываемое от Джоанны под маской радости? Нет. Определенно нет. Граф Золотой не любил врать и очень плохо притворялся.
Робин опомнился от раздумий и понимая, что одного «неожиданно» слишком мало в таком случае, добавил:
- Поздравляю! Я правда удивлен. Это будет не просто, но я уверен, что общество смириться с этой новостью.
Все трое, находившиеся в карете, понимали, что если это событие и не выльется в грандиозный скандал, то как минимум наделает шума. В законах не было прописано запрета на подобные браки, но негласно в обществе не были приняты такие союзы.
- В крайнем случае, мне придется купить для Джоанны какое-нибудь графство, - отмахнулся Максимилиан, словно это не представляло никакой сложности. Робин понял, что его друг намерен сделать то, что собрался любыми способами.
Наследник Леонези снова перевел взгляд на Джоанну. Теперь он попытался увидеть её по-новому. Не простой служанкой, о которой даже не думалось как о женщине. Раньше она просто должна была быть, делая свои дела и исполняя обязанности. Сейчас же он впервые задумался могла ли она действительно привлечь внимание высокородного дворянина с известным именем, с огромным состоянием, с возможностью выбирать себе любую и не отказывать себе ни в чем. Неужели его товарищ мог найти удовольствие в том, чтобы остановиться на этой простушке или же угрызения его совести настолько сильны, что он пожертвует своей жизнью, ради успокоения своей совести?
Девушка, сидящая напротив Робина, даже после более тщательного рассмотрения не показалась красавицей. Но находится рядом с ней и в самом деле было комфортно. Тихая, скромная, внимательно ловившая каждое слово, не резкая, не пытающаяся заинтересовать кого-либо собой. При этом простая, не образованная, не способная постоять за себя… Она вряд ли сможет дать правильный совет мужу или выгодно преподнести себя в обществе. Она скорее нуждалась в защите, чем могла составить равную пару.
Джоанна опустила глаза и по-прежнему молчала. Несомненно, и её одолевали и волнение, и осознание трудностей, предстоящих Максимилиану, и понимание, что он идёт на это ради неё, и нежелание быть той, кто создаёт ему проблемы. Но насколько бы не был бескорыстен человек, насколько бы ему не хотелось облегчить участь того, кто сердцу дорог, разве мог кто-либо просто так отказаться от своего счастья и любви? Особенно, если этот кто-то - всего лишь юная девушка, только обретшая свою любовь.
Граф Золотой убрал с лица выражение беспечности и серьёзно произнес:
- С этих пор у меня есть два близких человека. Это ты и Джоанна. И что бы ни случилось, я не позволю кому бы то ни было обидеть её или задеть тебя. Ради вас, я готов на всё. Знай это, - слова Максимилиана были обращены к Робину, хотя и говорились не только о нём. Но за Джоанну граф переживал меньше, она была рядом и всё, что он мог бы для неё сделать – он сделает, а она не станет противиться его помощи. А вот Робин… Возможно, это была очередная попытка предложить младшему графу Леонезскому свою помощь, заставить его всё-таки обратиться к другу. Но тот лишь благодарно кивнул в ответ, продолжая надеяться на то, что сможет справиться сам.