- Посреди зимы островок лета, - мечтательно произнесла Джоанна и еще воодушевлённее добавила: – Это такая замечательная задумка!
- Да, это создавалось несколько лет. Сначала проектом, потом понемногу развивалось, разрасталось. Я помню, что была еще маленькая, когда здесь начали рассаживать апельсины.
- Нужно сильно любить что-то, чтобы вкладывать столько труда, - Джоанна осмотрелась, вспоминая как ухаживает за садом графа Золотого и представив каково приходится местной прислуге, отвечающей за зеленую территорию. И тихо словно сама себе пробормотала: – Без любви и цветка не вырастишь…
- Что? - Роксана внимательно посмотрела на рядом сидящую девушку, пытаясь расслышать сказанное.
- Это мне говорила моя бабушка, - улыбнулась Джоанна своим воспоминаниям. – Она научила меня, что любовь – это главное в жизни и без неё ничего не делается или делается плохо.
- Меня учили совсем другим вещам, - незаметно для окружающих княжна погрустнела, но на лице застыла всё та же улыбка, не позволяющая гостям догадаться, что её обладательница может быть чем-то расстроена. Именно этому и учат аристократок.
- Простите, мне, наверное, не стоило говорить об этом. Я ведь впервые в таком воспитанном обществе, я еще не умею говорить о правильных вещах, - смутилась невеста Максимилиана.
- О! Нет-нет-нет, - поспешила объясниться Роксана. – Я не имела ввиду, что это неправильная тема. Наоборот, мне бы хотелось услышать о твоей бабушке, её рассказах, чему она могла тебя научить… Мне очень интересно.
Джоанна улыбнулась, успокоенная тем, что не сказала ничего лишнего.
- Что еще она рассказывала о любви? – несмело спросила княжна, будто бы затронула запрещенную тему. И хотя это совсем не так, однако по этикету малознакомые люди не расспрашивают друг друга о семейных традициях, об отношении к чему бы то ни было, даже мнением интересуются крайне редко. Обычно в «воспитанном обществе», как его назвала Джоанна, встречи похожи на столкновение сплетниц на базаре – происходит передача информации, при чем каждый старается удивить новостью и выложить еще никем не слышанное, можно обсудить третье, не участвующее, лицо, но ни в коем случае не затрагивать интересы друг друга. О себе же говорили только если было чем хвалиться. Роксана знала о принятом в обществе поведении, но не могла пересилить себя и говорить об абстрактных посторонних вещах, когда перед ней сидел занятный человек, не отказывающийся делиться своими знаниями (пусть и не глубокими, но теми, каких не было у самой Роксаны), к тому же еще не завоспитанный до той степени, когда уже за маской культурности не видно настоящих эмоций и мыслей.
- О! Моя бабушка жила с любовью в сердце, - вдохновенно произнесла Джоанна. – С любовью ко всему. Она любила то, чем занималась, она любила наше герцогство и его природу, любила дом, в котором жила и графа с графиней, которым служила.
- Но разве можно любить совсем все? – Роксана вспомнила о таких понятиях как «терпение», «уважение», «понимание», «сдержанность», которым учили её. Она прислушивалась к этим урокам, но внутри неё всегда оставалось что-то несогласное с такой системой.
Джоанна мельком взглянула на Робина, сидевшего по другую руку от княжны и хранившего молчание, пока девушки вели беседу. Младший граф Леонезский совсем недавно так же скептически отнесся к высказыванию Джоанны о любви к тому, чем занимаешься и вот теперь Роксана задает тот же вопрос. И если первый раз, служанка готова была утверждать, что так и должно быть, то повторное сомнение заставило задуматься и её саму. Нет, не усомниться в том, что это правильно. Ей стало непонятно почему же люди, у которых, казалось бы, всё есть, они богаты, им не приходится тяжело трудиться, они вольны распоряжаться своей жизнью, путешествовать, учиться, танцевать на балах, перед ними открыто множество возможностей, они смотрят на это всё как на обязанность, неуверенные, что это принесет им радость.
- Вы правы. Совсем всё любить невозможно, - согласилась Джоанна. – Например, моя бабушка не любила свиней, но родилась в бедной деревенской семье. И ей приходилось возиться с ними каждый день, так она рассказывала мне. Но потом, когда у неё родилась моя мама, ей предложили стать кормилицей в графской семье и она согласилась. Ей больше не нужно было делать то, что ей не хотелось и она стала почти счастливой от этого. Она была благодарна людям, давшим ей эту возможность.
- Но ведь ей всё равно приходилось много трудиться и, наверняка, выполнять тяжелую работу. Ей нравилось всё, что нужно было делать? – поинтересовалась Роксана скорее для того, чтобы услышать еще доводы в пользу той самой любви без которой нельзя, чем подвергнуть сомнению сказанное.
- Суть ведь не в том, чтобы не уставать или ничего не делать, - продолжила с улыбкой Джоанна. – Вот если любишь цветок, то ты его польешь, иначе он завянет. И не важно устал ты или нет, далеко ли идти за водой, ты хочешь полить цветок, потому что он погибнет без воды. Если любишь собаку, то накормишь её. Если любишь свой дом, то обнесешь его стенами, позаботишься о том, чтобы вода не размыла основание, укрепишь ставни, чтобы ветер не повредил их. И когда ты заботишься о том, что любишь, то не чувствуешь тягости труда. И всегда есть рядом люди, ради которых ты живешь, для которых ты делаешь что-то, несмотря на усталость. Родители, братья или сестры, жена или муж…
Роксана остановила свой взгляд на далеком розовом кусте, не решаясь даже бегло посмотреть на Робина. Она услышала то, о чем она и сама думала, но родительское воспитание противоречило этим мыслям. В любви к родным и близким было всё логично и понятно, но вот как быть с избранником, с которым ты обязана будешь создать новую семью. В последнее время княгиня всё чаще беседовала с дочерью на тему её будущего, о том, что подошел возраст выбирать жениха, думать о будущем. Но во всех этих разговорах звучали фразы «Присмотрись к тому графу, у него приличное состояние» или «Было бы не плохо, если бы к тебе посватался барон. Он на хорошем счету у Герцога и не беден». Ни разу Роксану не спросили нравится ли ей кто-то из предложенных кандидатов. Говоря о семейной жизни, мать учила «Если будешь испытывать гордость, что вышла замуж за достойного человека, то непременно это будет счастливый брак». Под «достоинствами» она, конечно же, подразумевала состояние, связи, имя, что угодно, но не доброту, честность, верность. Это всё были второстепенные качества, являющиеся приятными дополнениями к богатству и влиянию, или же можно обойтись вовсе без них. Но то самое главное, что должно быть между людьми, что скрепляет узы и соединяет сердца, та самая любовь, без которой, по словам Джоанны, ничего не делается, игнорировалась княгиней Олкотт. А её дочь всё больше мучилась вопросом: что если она не сможет полюбить будущего мужа?
И вот в её жизни появляется Робин. Нет, она не влюбилась в него до безумия, она не мечтала о долгой семейной жизни с ним, она еще возможно не поняла до конца полюбила ли она его или он ей просто интересен как человек. Но одно она знала наверняка – сейчас она не хотела видеть рядом с собой никого другого, ей хотелось узнать ближе именно его. И если замужество обязывает не только к общению, но и к физическому контакту, то она без колебаний выбрала бы Робина на роль мужа. Она еще не представляла, как мужчина может обнимать её, целовать, но глядя на младшего графа Леонезского, Роксана хотела бы испытать всё это.
- Да, наверное, это правда. Так и должно быть, - немного неуверенно произнесла княжна. Ведь должно? Так почему же её с детства учили другому?
От княжеского дома в глубь сада послышались торопливые шаги и через несколько секунд из-за высоких кустов появилась служанка. Сделав книксен, она сообщила:
- Княжна, стол накрыт, вас и гостей ждут к обеду.
Роксана поднялась с лавочки и её примеру последовали Джоанна и Робин.
- Вы обязательно должны будете посетить нас зимой и побывать в нашем цветущем саду, - закончила беседу дочь хозяев дома прежде, чем направиться к столу.