- Мне кажется, ты ревнуешь меня к ней, - сказал он, зная, что это говорит его старое, циничное сознание. - Она взрослая, Харра. Она тебе не соперница. И, черт побери, я знаю, чего ты добивалась все это последние месяцы. Я не готов к этому, так что оставь меня в покое. Я просто ребенок.
Она вскинула подбородок, и лунный свет вспыхнул в ее глазах.
- Ты идиот. Ты смотрел на себя в последние месяцы? Ты не Питер Пен, знаешь ли. Ты взрослеешь. Ты, черт возьми, почти мужчина.
- Это неправда. - В голосе Пири слышалась паника. - Мне только… ну, я не считал, но мне не может быть больше девяти или десяти лет…
- Чушь собачья. Тебе столько же лет, сколько и мне, а У меня уже два года есть груди. Но я здесь не для того, чтобы совокупляться с тобой. Я могу сделать это с любым из семи мальчиков из деревни, но не с тобой. - Она раздраженно вскинула руки и сделала шаг назад. Потом, во внезапном приступе ярости, она ударила его кулаком в грудь. Он упал, ошеломленный ее ожесточенностью.
- Она - взрослая, - прошипела Харра сквозь зубы. - Вот о чем я хотела тебя предупредить. Я твой друг, но ты
этого не замечаешь. А, все бесполезно. Я сражаюсь против испуганного старика в твоей голове, а он не будет меня слушать. Давай иди к ней. Но она приготовила тебе кое-какие сюрпризы.
- Что? Какие сюрпризы? - Пири дрожал, не желая ее слушать. Он почувствовал облегчение, когда она плюнула ему под ноги, повернулась и убежала по пляжу.
- Сам узнаешь! - прокричала она через плечо. Это прозвучало так, как будто она плакала.
Этой ночью Пири снились зубы, захлопывающиеся в нескольких дюймах от его лица. .
Но утро принесло с собой Ли, и еще один чудесный завтрак в ее вместительной корзинке. После ленивого перерыва, во время которого они пили кокосовое молоко, они снова пошли на риф. Пирдты задали им хорошую трепку, но им удалось вырваться живыми и успеть на вечернее собрание.
Харра была там. Она была одета так, как он еще никогда не видел, - голубая туника и шорты, как у обслуживающего персонала. Он знал, что она начала работать в Диснейленде и днем помогала матери на Бикини, но одетой он ее никогда раньше не видел. Он уже начал привыкать к юбке из травы. Не так давно она еще ходила голышом, как он и другие дети.
Oнa почему-то выглядела старше и больше. Может быть, просто из-за униформы. Но она все еще смотрелась как девочка рядом с Ли. Пири был смущен этим, и его мысли ушли от скользкой темы.
Харра не избегала его, но она отдалилась более существен-! но. Это было так, как будто она надела маску или возмож-1 но, сняла. Она держала себя с таким достоинством, какого Пири не ожидал в ее возрасте.
Ли исчезла как раз перед тем, как он собрался уйти. Он пошел домой один, наполовину надеясь, что появится Харра и он сможет извиниться за то, как разговаривал с ней прошлой ночью. Но она не появилась.
Он почувствовал давление воды сзади себя, ощутил каким-то неизвестным ему органом, как рыба, которая чувствует при помощи латеральной линии мельчайшие колебания воды вокруг себя. Он знал, что сзади него есть нечто, что сокращает расстояние между ними с каждым неистовым ударом плавников.
Было темно. Темно было всегда, когда нечто преследовало его. Это не была хрупкая и непрочная темнота ночного воздуха - это была первобытная и вечная тьма глубин. Он попытался закричать, но рот его был полон воды и из него вырвалось только слабое бульканье. Вода вокруг него была теплой от его крови.
Он повернулся, чтобы встретить это до того, как оно приблизится, и увидел лицо Харры - трупного цвета и тошнотворно светящееся в темноте. Но нет, это не Харра, это была Ли, и ее рот находился низко - обрамленная лезвиями дыра в ее груди в форме полумесяца. Он снова закричал…
И сел.
- Что? Где ты?
- Я здесь, все будет хорошо. - Она держала его голову, пока он утихомиривал свои всхлипывания. Она что-то нашептывала - он не мог понять что, и, наверное, это было не важно. Этого было достаточно. Он быстро успокоился, как всегда бывало, когда ему снились кошмары. Если бы они подкарауливали его постоянно, он не долго смог бы остаться собой.
Это был всего лишь лунный свет на ее груди перед его глазами, и запах кожи и морской воды. Ее сосок был мокрым. От его слез? Нет, на его губах все еще ощущался, ею вкус, а сосок оказался твердым, когда случайно коснулся Пири. Он понял, что делал во сне.
- Ты звал маму, - прошептала она, как будто читала его мысли. - Я слышала, что нельзя будить человека от кошмара. А это должно было тебя успокоить.
- Спасибо, - сказал он тихо. - В смысле, спасибо, что ты здесь.
Она прикоснулась к его щеке, слегка повернула его голову и поцеловала его. Это не был материнский поцелуй, и он понял, что они больше не играют в эту игру. Она изменила правила.
- Ли…
- Тс-с. Пришло время научиться.
Она осторожно опрокинула его на спину, а он был захвачен дежа вю. Ее рот трудился .над его телом, вызывая цепочки ассоциаций из его прошлой жизни. Ему было знакомо это чувство. Это случалось с ним часто в его второе детство. Происходило нечто, что уже было с ним когда-то почти так же, и он что-то вспоминал. Он был соблазнен более старшей женщиной, когда был молод в первый раз. Она хорошо его обучила, и он все помнил, но не хотел помнить. Он был опытным любовником и ребенком в одно и то же время.
- Я еще недостаточно взрослый, - запротестовал он, но в руке она держала свидетельство того, что он достаточно взрослый, достаточно взрослый уже несколько лет. Мне четырнадцать лет, подумал он. Как он мог обманывать себя, думая, что ему лишь десять?
- Ты сильный молодой мужчина, - прошептала она ему на ухо. - И я очень расстроюсь, если ты будешь так говорить. Ты больше не ребенок, Пири. Прими это.
- Я… Наверное, да.
- Ты знаешь, что делать?
- Думаю, да.
Она легла перед ним и раскинула ноги. Ее тело было огромным, призрачным и полным податливой силы. Она могла проглотить его, как акула. Жаберные щели у нее под мышками раскрывались и захлопывались в такт ее дыханию, издавая запах соли, йода и пота.
Он оперся на руки и колени и лег на нее.
Он проснулся раньше нее. Солнце уже поднялось: еще одно теплое, безоблачное утро. Будет еще две тысячи таких же перед первым запланированным тайфуном.
Пири испытывал головокружительную смесь восторга и печали. Ему было грустно, потому что он понимал, что его дни веселья на рифе закончились. Он все еще оставался здесь, но знал, что все уже изменилось.
Четырнадцать лет! Куда ушли эти годы? Он был почти взрослым. Он отбросил эту мысль и нашел более приемлемую. Он был подростком, и ему очень повезло, что посвятила его в тайны секса эта странная женщина.
Она спала в его объятиях, прижавшись к нему спиной, а он обвил руки вокруг ее талии. Она уже была его подругой для игр, матерью и любовницей. Что еще она припасла для него?
Но ему было все равно. Он не беспокоился ни о чем. Он уже отбросил свое вчера. Он был не мальчиком, а юношей, и он помнил из своей прошлой молодости, что это значит, и был этому рад. Это было время секса, внутреннего исследования и познания других. Он достигнет этих новых рубежей с той же целеустремленностью, какую демонстрировал на рифе.
Он подвинулся к ней, стараясь не потревожить ее сон. Но она проснулась, когда он вошел в нее, и повернулась, чтобы подарить ему сонный поцелуй.
Они провели утро, занимаясь друг другом, а потом удовлетворенные лежали на солнце и впитывали жару, как сытые рептилии.
- Я не могу в это поверить, - сказала она. -г Ты здесь уже… сколько? Со всеми этими девушками и женщинами. И, насколько я знаю, по крайней мере одна из них в тебе заинтересована.