А тем временем принялся ладить ступку, чтобы размалывать, а точнее, толочь зерно, и складывать небольшую печь. Для тепла она ему была пока не нужна, а вот выпекать в ней хлеб будет сподручно!
Выдолбить камень для ступки ему было не под силу. И тогда он приспособил под ступку большую колоду из твердого дерева. Углубление в нем пришлось выжигать. Много возни было и с печью. Вернее, с очагом, выложенным по краю хорошо обожженными четырехугольными плитами.
Какой же восторг вызвала первая, кривоватая, испачканная в золе лепешка! Настоящий хлеб!
– Как же я мог не ценить это восхитительное кушанье в моей прошлой жизни! – восклицал Робинзон, отламывая кусочек за кусочком от пресноватой лепешки и старательно ссыпая на ладонь драгоценные крошки.
ДНЕВНИК
16 апреля. Давно я не трогал страниц своего дневника. Все дни заняты были обустройством моего одинокого быта. И вот на днях чуть было не пропали все труды мои, не рухнуло все дело рук моих. Да и сам я чудом остался жив.
Третьего дня случилось землетрясение! Но расскажу по порядку. Я спал в своей пещере, когда мне прямо на голову посыпалась земля. Не успел я опомниться, как затрещали и рухнули два столба, поддерживавшие потолок. Остальные столбы качались и скрипели. Я выскочил наружу. Земля под ногами у меня ходила, будто палуба корабля в шторм. Деревья скрипели, высокие гибкие пальмы раскачивались и кланялись чуть ли не до земли. Три сильных толчка один за другим сотрясли все вокруг за несколько минут. Я не удержался на ногах, упал и покатился к корням кряжистого дуба. И это меня спасло. С ужасающим грохотом откололась и рухнула вниз целая вершина ближней скалы. Обломки камней упали дождем, усеяв все вокруг. Несколько острых осколков впилось прямо надо мной в ствол дуба.
Океан всколыхнулся. Гигантские волны обрушивались на берег. Ничего подобного я раньше не видел. Мой казавшийся таким мирным и тихим остров просто взбесился. Я видел, как с соседних холмов неслись стада диких коз. Чайки с криками носились низко над потемневшей водой. Но стихия как внезапно вскипела, так же неожиданно и успокоилась. Хлынул дождь. Он зарядил надолго. Вот уже неделю я не выходил из дома. Но сегодня, кажется, солнце ласково, и день обещает быть ясным.
В душе у меня наступил мир. Странно, неужели я смирился с мыслью навсегда остаться здесь?
Глава одиннадцатая
ПЕРВАЯ НЕУДАЧА
Все удавалось Робинзону. Но ничто не приносило счастья. День и ночь он мечтал вырваться отсюда и добраться до благословенной Англии, услышать голоса родных, увидеть их лица, обнять. И он решил сделать лодку.
Эта затея казалась ему не такой уж безумной. Давно как-то читал он о том, как делают свои пироги дикари. Эти их лодки-долбленки, сделанные из цельного ствола дерева, оказываются такими прочными и устойчивыми, что позволяют им пересекать моря, переплывать с острова на остров и даже на материк.
Предстояло найти подходящее дерево. Робинзон обошел с топором окрестности и в конце концов отыскал нужное ему. Это был огромнейший, может, и столетний, кедр. Много дней ушло прежде, чем Робинзон свалил дерево. Очистив его от ветвей, он отделил от ствола самую толстую часть длиной метра три. На это ушел месяц. Теперь предстояло придать колоде форму лодки и выдолбить ее внутри. Выжигать огнем, как это делают иногда туземцы, он не решился – можно сжечь будущую лодку дотла. Не сидеть же над ней дни и ночи напролет! Пришлось орудовать сначала топором, а потом молотком и стамеской. Три месяца день за днем Робинзон приходил к своей лодке и долбил, долбил. И вот перед ним лежала на земле чудесная пирога. Она смело могла поднять человек двадцать пять, а значит, и весь груз, который понадобится в долгом плавании.
Оставался, казалось, пустяк – спустить лодку на воду. И тут Робинзон понял всю гибельность своей глупой затеи. До берега было метров сто. И такую лодку донести могла бы целая орава, а Робинзон был один. Но он не унывал. Пригорок, на котором стояла лодка, был чуть выше уровня воды в океане. Значит, нужно устроить гладкий склон, по которому это чудесное судно само соскользнет в волны океана.
И Робинзон, не колеблясь ни минуты, принялся за дело. Он копал и копал, устраивая пологий спуск. Слежавшаяся земля не поддавалась деревянной лопате, и Робинзон иногда к концу дня успевал снять лишь крохотный слой почвы. Многих трудов стоило ему это сражение, и все же он победил! Теперь лодка стояла на вершине холма перед крутым склоном. Оставалось только подтолкнуть ее. Но это как раз и оказалось ему не под силу. Тяжелая пирога словно приросла к месту. Даже пошевелить ее не удавалось.