— Заметь, два лучших года.
— Правильно, лучших. Знаешь, я только теперь понял, что мир не будет совершенным, пока мы не выплатим долги ближним своим. Так что вчера перевел деньги на твое имя.
— Сколько?
— Немного. Миллион.
— Что, тоже долларов?
— Почему тоже? Фунтов стерлингов. Понимаю, это мало за все горе, которое я тебе причинил, но пока у меня больше нет. Только об одном прошу, не покупай шубу из натурального меха. Пожалуйста…
Ну и кто сошел с ума: они или я? Надо бы завтра навестить свой банк. Вдруг все-таки это они спятили.
А потом зазвонил телефон.
— Хэлло, Долли! Это я, твой больной зуб.
— Больнее некуда. Привет, Иванов. Откуда?
— Из Канады. Воздух тут обалдеть. Жратва — супер. Только бабы подкачали. Страшные и занудливые, чуть что: сразу в 911 звонят. Скучаю по тебе, змеюка подколодная.
— А я нет.
— Так и думал. Как бабушка?
— Нормально. Освоила Интернет. Теперь активно общается с поклонниками садо-мазо.
— Она всегда была коммуникабельной. А дедушка?
— Нормально. Вчера отпустили.
— Откуда? Из больницы?
— Из милиции. Драку устроил в ресторане.
— Он всегда был смелым. Крошка, угадай с трех раз, зачем я тебе звоню?
— Денег хочешь дать.
— Умница! За что ценю. Ты потратила на меня…
— Лучшие годы своей жизни. Знаю, знаю… И во сколько ты их оцениваешь?
— Пока не очень дорого. Понимаешь, устроился работать хакером. Работа сложная, опасная. Короче, три миллиона тебя устроят на первое время?
— На первое — да. В долларах или в евро?
— А ты как предпочитаешь?
— По курсу не понять. Давай пятьдесят на пятьдесят.
— Заметано. Сейчас переведу. И вот еще что…
— Что?
— Купи себе норковую шубу. Как бы от меня в подарок. Лады?
…Теперь мы все вместе проживаем в элитном поселке Колымяги, ни в чем себе не отказывая. Бывшие мужья по мере своих возможностей присылают новые финансовые весточки. Я выгодно вкладываю их деньги в движимое и недвижимое имущество и по-прежнему проклинаю тот день, когда поперлась на вечеринку лучших друзей и встретила Ваньку Иванова.
— Эфа, ты опять заснула?! Хочу кофе! — Ольга капризно протянула чашку.
— Сама и налей. Руки не отвалятся! — рявкнула я уже из коридора. Сунула ногу в новые итальянские сапожки, рванула молнию. Бац! Сапожок приказал долго жить. Золотой замочек остался в пальцах. Ладно, в машине как-нибудь доеду. А там куплю новые и переобуюсь.
— Господь тебя покарал, — удовлетворенно каркнула жена моего третьего мужа, выглянув из кухни.
— Какой господь в сатанинский день? — авторитетно вступила в разговор тетя Соня. — Сегодня вечером все ведьмы слетятся на шабаш.
— Во сколько? — рассеянно спросила я, пытаясь решить проблему с обувью.
— Что? — обе гарпии растерянно уставились на меня.
— Во сколько нам ждать гостей?
— Издеваешься! Фима! Она издевается над твоей женой!
— Дети! Она издевается над вашей матерью!
— Не смей трогать нашу маму!
— Не смей трогать мою жену!
Поистине, когда бог хотел наказать человека, он придумал ему родственников. Причем чужих.
Марафет я наводила уже на ступеньках дома.
— Приветствую прекрасную даму!
От неожиданности я уронила пудреницу. Зеркало разбилось на мраморных ступеньках.
— Теперь семь лет несчастья… — притворно вздохнул наш единственный сосед. — Но я готов их с тобой разделить, Стефания. Согласна?
Этого-то как занесло в наш огород?! Из-за твоей, Эфа, непроходимой глупости. Тупица! Внимательнее надо читать условия договора купли-продажи. Либо, в крайнем случае, юриста знакомого пригласить. Но нет, постеснялась, решила, что родня заклюет, если узнает. Будто они что-то понимают в сделках с недвижимостью. А ведь, когда покупала этот дом, все казалось идеальным. Район престижный и тихий, как мечты россиян о старости иностранцев. Вокруг кусты акации, жасмина и шиповника. Зимой, правда, они погоды не делают, зато летом… Цена порадовала бы даже Гобсека. И, наконец, удобства: два этажа, две телефонные линии, одна джакузи и несколько ванных комнат. Дом просторный, красивый. Архитектура необычная. Гараж рядом. Живи и радуйся. Ну-ну! Надо же такому случиться — хозяин взял и влюбился. Добро бы в Ольгу, я была бы просто счастлива спихнуть этот колобок со своей шеи. Так нет, в меня. Влюбившись, он мигом пересмотрел условия договора. Был там один симпатичный пунктик, дающий хозяину в случае форс-мажорных обстоятельств остаться владельцем половины дома. Любовь этот Ромео доморощенный и посчитал как раз тем самым форс-мажорным обстоятельством. Юристы, как это модно сейчас говорить, развели руками и покачали головами. Мол, раньше, девушка, надо было думать. Плохое зрение — купите очки. Засор в мозгах — закажите интеллектуальный вантуз. Дура — так это не лечится.
Теперь мы с ним совладельцы. Между нами стена. Общее — палисадник, система канализации, плюс электричество, которое он вкупе с водой отключает каждый раз, когда получает отказ поужинать, прогуляться или заняться чем-нибудь иным, не менее приятным. За последние три месяца я ему столько раз отказывала, что давно уже сбилась со счета. Но все же Алекс не теряет надежды сводить меня под венец. Если бы его фамилия была Александров, я бы еще подумала, а так… не судьба. Люблю гармонию во всем, особенно в именах и фамилиях своих мужей. Фамилия у Алекса — Романов. Да и сам он, если признаться, как осетрина второй свежести. На голодный желудок польстишься, после намучаешься. Я же мучаюсь, даже и не попробовав.
Когда Алекс не в духе, родня принимается за меня. Родичи сидят при свечах, поджав ноги, ругают мою несговорчивость. Им действительно не позавидуешь: наш крокодил терпеть не может темноту. Не животное, а сплошная аномалия. Как только в доме становится темно, Гена вылезает из джакузи и ползает по дому в поисках новой жертвы. Еще и кусается, зараза.
— Больно же! — я отпрыгнула от Алекса, который попытался меня ущипнуть за щеку. — С ума сошел?
— Да! От любви! Эфа, выходи за меня замуж!
Пятница, 13-е. И за что мне такое наказание?
— Романов, миленький, ну зачем я тебе сдалась, а? Фигура не ахти, личико не первой свежести, а без макияжа и вовсе страшное, волосы — крашеные, ногти и ресницы — накладные, ум и тот не свой, из книжек. Зато амбиций хоть отбавляй. Что ты с такой бабой будешь делать?!
— Любить.
— Меня нельзя любить. Лучше найди себе какую-нибудь хорошую девчушку, молодую, симпатичную, веселую, и женись себе на здоровье, сколько душе угодно.
— Где ж я ее найду?
— Да где угодно: на улице, в музее, в магазине. Там знаешь сколько их? Тьма! Или… О! Придумала. Знаешь что, езжай-ка ты на Канары, там много наших сейчас отдыхают: как говорится, на любой цвет и вкус. Найдешь себе какую-нибудь фотомодель, и будет вам счастье. Договорились? Поедешь?
Он взглянул с какой-то обреченной бесшабашностью: мол, сейчас скажу, и она все поймет. На мгновение Романова стало так жалко, что мне действительно захотелось понять его и, по возможности, принять. Может, и ничего, что он такой… стандартный? Не исключено, что именно в этом и есть секрет личного счастья. Выйду замуж, перееду жить на другую половину дома. Утром — кофе в постель, вечером — секс и телевизор, по праздникам какие-нибудь милые пустячки. А что, подарю-ка я Романову на годовщину нашей свадьбы норковые носки! Оригинально! Тепло! Красиво! И еще норковый галстук — для комплекта. Хочу, чтобы мой муж модным был… Вот только замуж не хочу… Парадокс? Парадокс! А что делать? Селяви!
От грез умной Эльзы отвлек робкий голос уже без пяти минут жениха:
— Эфочка, а я вчера завещание написал.
Бац! Это разбились мечты великовозрастной идиотки:
— Час от часу не легче. Романов, ты окончательно сбрендил. Какое завещание?!
— Если со мной случится…
— Что с тобой может случиться?
— Что-нибудь. Все тебе оставлю.
— Все? И даже дом?
— И дом.
— И канализацию?