«Многообещающее начало» ,-подумала девушка, а вслух произнесла:
- Вот это точность!
- Не перебивай, пожалуйста. Я тебя сразу предупреждал, что быть со мной опасно. И ты в этом убедилась уже. Я не хотел подвергать тебя малейшему риску. Но даже это не спасло тебя. В мокрой одежде мы не можем находиться, нужно снять ее и развести костер. И мне будет очень тяжело удержаться, - последние слова уже были сказаны приглушенным от волнения голосом.- Чтобы..,- слова, которые могли бы передать все то, что творилось в его душе, вылетели из головы. Судорожно сглотнув подступивший к горлу ком, он тщетно попытался оформить мысль.
Во взгляде Анны читались и любопытство, и вопрос, и самое неприкрытое лукавство.
Но Яков, смутившись от того, что не смог сформулировать мысль, сделал вид, что он суровый мужчина, которому по статусу положено говорить: «Я все сказал». И оставил фразу открытой.
Быстренько набрав хвороста, он развел огонь и снял с себя мокрую одежду, оставив трусы, как пояс целомудрия.
Когда-то он услышал фразу: «С чужой женщиной легко и свободно, а с любимой трудно». Действительно, ему сейчас было очень трудно. Как юноша, боящийся первой близости, он надеялся, что Анна оставит на себе часть белья и это отсрочит момент принятия решения, своего рода точки невозврата.
Но девушка, понимая, что сейчас последует очередная серия мыльной оперы «Почему мы не можем быть вместе» сняла с себя все, с легким вызовом глядя на этого невозможного мужчину, который так боится быть счастливым. И шагнула к нему.
- Яков Платоныч! Я замерзла. Согрейте меня!
Отступать было некуда. Сам себе не веря, Яков понял, что его казавшиеся несбыточными мечты о взаимной любви станут реальностью. Боясь спугнуть эту трепетную реальность, он прижал свою девочку к груди. Нежно и осторожно стал гладить ее спину, целовать волосы, затем приник к ее губам. Сначала легонько, трепетно, затем полностью захватив их в свою власть. Его язык исследовал новые территории, пробуждая в девушке острое желание поддержать этот диалог. Она страстно ответила на поцелуй. И то, что называют химией чувств, пробудило в них каждую клеточку.
Они оба чувствовали, что голова кружилась, и в ней словно миллионы маленьких звездочек устраивали яркий хоровод, а по их телам синхронно проносились волны желания. Одна согрела жаром грудь, заставив сердце биться в учащенном ритме. Вторая захлестнула область солнечного сплетения, создав ощущение свободного падения с невероятной высоты. Третья затопила все тело и проникла в глубину мужского и женского начала, вызвав томительный спазм, который словно выключил окружающую действительность и оставил только жгучее желание принадлежать друг другу.
Не имея больше выдержки противостоять этой первозданной силе, Яков подхватил на руки Анну и, как драгоценную добычу, занес в шалаш. Осторожно положив ее на свежесорванную траву, он, делая последние попытки контролировать ситуацию, внимательно посмотрел в любимые глаза и спросил:
- Ты не боишься? – и в ожидании ответа провел дорожку обжигающих поцелуев от маленького ушка до ключицы. Вместо слов Анна обняла руками Якова за шею и прильнула губами к его губам. Она словно пробовала их на вкус. Знакомилась. Приникая и отстраняясь. В этом поцелуе заключена была вся ее нерастраченная женская нежность, вся любовь, так долго скрываемая ото всех и бережно хранимая в тайниках души. Затем она невесомо провела пальцами по спине и обвила руками его талию, погладила спину и, спустившись ниже, легонько коснулась бедер, как бы притягивая к себе. Этот недвусмысленный намек на готовность к близости вызвал у Якова такой мучительно – сладкий спазм, словно вся кровь прилила в область паха.
Более сильного желания обладать женщиной ему еще не приходилось испытывать. Раньше он не придавал значения фразе «одно целое», а сейчас до боли, до дрожи хотелось слиться с любимой женщиной, познавать ее с каждым движением своих бедер все глубже и глубже.
- Я люблю тебя, безумно люблю, - пересохшими от переживания губами выдохнул Яков.
Не в силах больше сдерживаться, он вошел в нее, краем сознания отметив, что Анна вскрикнула от боли, и немного сжалась.
-Потерпи, пожалуйста, но по-другому не бывает, - нежно целуя ее в шею, горячо прошептал Яков. Может быть волнение, а может напряжение, вызванное длительным ожиданием желанного момента, было настолько велико, что опытный, безупречно владевший техникой секса Яков неожиданно для самого себя финишировал. В недоумении он не сразу сообразил, как это могло произойти.
- Аня, прости, но я так долго хотел тебя, что организм побоялся, что ты исчезнешь, и решил не растягивать удовольствие, - совершенно сконфуженно произнес Яков, уткнувшись лицом в шею девушки.