— Что же это такое? — с наигранно серьезным видом спросил Сону, — Жажду узнать…
— Если бы в твоей голове было хоть чуточку ума, ну, вот хотя бы с эту горошину, ты бы сам догадался, — сердито прозвенела Судха и высыпала перед самым его носом целый ворох стручков дикого гороха.
Сону с радостным криком бросился вперед, но Судха отстранила его рукой, а стручки прикрыла передником.
— Но это еще не все,— подхватила мисс Ботаника. — А ты взгляни на это. — И она стала по одному показывать принесенные из-за речки кустики с какими-то перепачканными землей клубеньками вместо корешков.
— Наверно, какое-нибудь лекарственное растение, мисс Ботаника? — высказал предположение Гопал.
— Сам ты лекарственное растение! — рассмеялась Джамна. — Это же арахис, земляные орехи!
— Неужели земляные орехи? — с недоверием спросил Васант.
Джамна отломила от корневища перепачканные землей несколько продолговатых клубеньков и протянула их Васанту:
— Не веришь — попробуй сам!
Земляные орехи окончательно сразили мальчишек: хвастаться им было нечем, девчонки оказались удачливей их.
Хусна стала щедро оделять побежденных стручками. Мальчишки жадно набросились на горох.
— Эх, вот если б к этому да щепотку соли… — мечтательно вздохнул кто-то.
— А соль мы тоже нашли, — сказала Джамна и вынула из кармана кристаллики, похожие на битое стекло. — Залежи каменной соли выходят здесь, у самого основания скалы, на которой стоит замок. Сейчас я чем-нибудь измельчу.
С солью горох был еще вкуснее.
— Был бы огонь — разожгли бы костер, — проговорила Мери.
— Огонь, говоришь? Сейчас будет огонь, добудем, — уверенно заявил Джаму.
У подножия крепости он отыскал два кремня. Потом взял у Касима нож, нащепал сухих лучинок, подложил под них сухого мха и, ловко ударив кремень о кремень, высек искру. Так всегда делал его отец, когда бхилы оставались без огня. Затлел мох, занялись лучинки, и скоро перед Джаму заплясал робкий язычок пламени. Джаму осторожно подкладывал в огонь тонкие сухие веточки. Огненные языки слизывали их одну за другой. В ход пошли сухие сучья и целые стволы. Не прошло и получаса, как ребятишки сидели вокруг костра, поджаривали в углях земляные орехи и, перебрасывая с руки на руку, отправляли в рот.
— А ведь действительно получается пикник! — восторженно заявил Вишну, хрустя поджаренными орехами.
Следующую ночь ребята провели в той же комнате с четырьмя стенами и половинкой крыши над головой. Опять были три группы, которые по очереди несли дежурство, охраняя сон товарищей.
В полночь когда дежурил Рустам, на краю крыши он увидел два ярких зеленых огонька. От страха дежурный лишился речи.
Сону, дежуривший вместе с Рустамом, задумавшись, смотрел перед собой куда-то в темноту. Рустам осторожно толкнул его ногой. Сону недовольно повернулся к нему и, видя, что на нем лица нет, тихо спросил:
— Что с тобой?
Рустам судорожно глотнул воздух, не в силах произнести ни слова, только ткнул пальцем в сторону крыши.
Сону поднял голову: сверху на него смотрели два круглых зеленых глаза.
— Ты тоже… видишь их? — громким шепотом спросил Рустам, заикаясь: у него наконец прорезался голос.
Два огненных глаза, казалось, заглянули вниз. Раздалось грозное рычание.
Выхватив из костра горящую ветку, Сону стал размахивать ею в воздухе.
— Пошла отсюда! — закричал он.— Убирайся!
Наверху снова раздалось злобное рычание; сомнения не оставалось — это была пантера.
На шум повскакали все спящие. Поднялся невообразимый гвалт. По приказу Сону мальчики вооружились горящими ветками из костра и, размахивая ими, принялись орать и вопить что было мочи.
Огонь и шум отпугнули пантеру: рыча, она отступила от края крыши, и огоньки — ее глазки — исчезли во тьме.
Остаток ночи никто не спал. Все оживленно обменивались впечатлениями, нет-нет да и поглядывая с опаской вверх, и улеглись досыпать, когда на востоке уже занималась заря.
Со следующего дня ребята усилили дежурство, и всю ночь напролет в их комнате полыхал огромный костер. Одновременно они решили где-нибудь на возвышенном месте за пределами крепости построить жилище, у которого будут и все четыре стены, и дверь, и крепкая крыша над головой.
Решить-то они решили, но как строится настоящее жилище, никто из них не знал: никому прежде не доводилось принимать участие в постройке даже самой простой землянки. А кроме того, не было ни кирпича, ни бетона, ни извести, ни материала для крыши. Конечно, строить жилище было надо — сомнений на этот счет ни у кого не оставалось,— но вот как строить, об этом никто из них не имел ни малейшего представления.