– Посадка! – скомандовал Джон, и вертолет пошел на снижение. Эй-Ай немедленно переместились так, чтобы между ними и стрелковым комплексом оказался борт, так что БУСы вынуждены были прекратить огонь. Открылся люк, и четыре Эй-Ай исчезли в чреве боевой машины вооруженных сил НАТО.
Джон не знал, что он стоит у истоков эры искусственного интеллекта. Не знал он и о том, что это начало самого неудачного дня в его жизни. Пожалуй, если бы ему повезло быть телепатом и если бы он подслушал то, что говорил в это время Генерал Ученому в бункере, в ста километрах к югу, а главное – какие выражения он при этом использовал… Но он не был телепатом, поэтому дальнейшее развитие событий застало его врасплох.
Глава 3
Еж – птица гордая: пока не пнешь, не полетит.
В вертолете было три отсека. Большой – грузовой – был приспособлен для перевозки тяжелой техники, установки дополнительного оборудования и размещения десанта. Малый отсек отделялся от большого легкой пластиковой стенкой, и стенку эту можно было передвигать, а то и снимать вовсе. Использовали его редко – обычно когда нужно было перевезти за раз больше генералов, чем могло поместиться в кабине пилота.
Кабина была четырехместной. Два кресла располагались впереди и предназначались для пилотов, и два стояли за ними, пассажирские. Сейчас вертолет пилотировал один человек, но, как уже было замечено, даже он был не у дел большую часть времени. Скажем, раз в сутки компьютер зависал или начинал «глючить», тогда его следовало перезапустить, но в остальном – полет проходил в автоматическом режиме.
Вспыхнуло пламя, и метапластовая дверь, отделяющая малый грузовой отсек от кабины пилота, пошла сыпать огненными брызгами. Справедливости ради, Джон сразу понял, что это нападение, хотя бы потому, что бегущая по полированной поверхности переборки огненная дорожка описывала уж больно правильный круг. Компьютер думал по-другому.
– Пожар в салоне, – заявил он противным синтезированным голосом. – Снижение. Внимание наземным службам…
Больше он ничего не сказал. Луч второго лазера – первый по-прежнему вырезал новую дверь в жаропрочном пластике – прошил перегородку и проделал аккуратную дырочку в бортовой рации.
– Связь с наземными службами утеряна, – как ни в чем не бывало сообщил компьютер. – Если проблема повторится, свяжитесь, пожалуйста, с фирмой – разработчиком оборудования…
Джон ожидал, что дверь упадет в пилотскую кабину, но он ошибся. Вместо этого тонкий пластиковый лист втянули обратно в грузовой отсек – и именно в этот момент пилот открыл огонь…
* * *
Личное оружие в армии! Об этом можно написать не одну диссертацию – и они были написаны. В целом, все авторы склоняются к единому мнению – оружие становится все легче, мелкокалибернее и соответственно уменьшается убойная сила боеприпасов. Если в начале двадцатого века винтовка, которую носил пехотинец, была едва ли не длиннее его самого и вполне могла за неимением другого противника использоваться для охоты на слонов, то в начале двадцать первого на вооружении армии НАТО стоял автомат «Кобра» длиной всего с локоть.
Почему это произошло? Потому, как ни странно, что прочая боевая техника становилась все сложнее и совершеннее. Для того чтобы с ней работать, руки военнослужащего должны были быть свободны. И для чего, скажите на милость, таскать с собой тяжеленную винтовку человеку, обслуживающему зенитный комплекс? Или вертолет? Что делать с винтовкой в вертолете? Да к тому же вероятность встречи лицом к лицу с врагом для солдата двадцать первого века была неизмеримо меньше, чем для его коллеги из прошлого столетия. Оружие было нужно главным образом на случай, когда бойца захватывали вражеские диверсанты по дороге из уборной к пульту, и даже в этом случае он обычно не успевал его применить. Возможно, в двадцать втором веке армии предстояло отказаться от этой ненужной и дорогостоящей идеи – носить личное оружие… Что бы ни думали на эту тему русские с их автоматом Никонова…
Первая очередь прошла выше цели. Ничего удивительного: ожидавший одетых в бронежилет диверсантов, Джон целился в голову, то же, что вкатилось в кабину его летающей крепости через дырку в стене, было нормальному человеку в лучшем случае – по пояс. В том, что, увидев ЭТО вблизи, пилот не упал в обморок, а снизил прицел и вторично нажал на спуск, безусловно, заключалось больше мужества, чем во всей его предыдущей карьере в американской армии. Летающая задница или нет, но Джон был солдатом и действовал так, как следовало солдату. Другое дело, что пользы от этого не было никакой – ЭТО было бронировано.