— Лучше переехать сейчас.
— Не получится. За зиму мне нужно будет смастерить необходимые инструменты. Кузнец из меня тот еще, так что времени это займет много, сразу-то не получится. Иначе считай потеряем год.
— Год это не так много.
— Это как считать. Я понимаю, что тебе хочется нас обезопасить, но потеря времени выйдет изрядная. А здесь у меня уже практически оборудованная кузница. Бревна под навесом, думаешь на дрова сложены? У тебя с луком не получилось, думаю у меня выйдет. Ты лучше место присмотри пока.
— Место уже есть. Недалеко от моего стойбища.
— Поближе к себе значит хочешь. Ну-ну. Только послушай меня. Там должны быть и лес и открытое место, много места, чтобы и огороды и поля, только не каменистый грунт. Речка или ручей с достаточно сильным течением. Ну, ты видел наш поселок, что-то на подобии, уж больно тут все удачно срослось.
— Есть такое место, недалеко от Кровавого склона.
— Странно. Вы здесь вроде не заморачиваетесь с названиями, а тут — Кровавый склон.
— Место считается священным, потому и название есть. Считается, что этот склон отмечен кровью наших предков.
— Красные камни что ли?
— Не совсем. Вот посмотри.
Вейн раздвинул множество оберегов, амулетов, черепков и показал Дмитрию темно серый почти черный бугристый камень окатанной формы с пятнами очень похожими на засохшую кровь. При виде этого камня, Дмитрий тут же протянул к нему руку и потребовал дать его ему. Когда шаман выполнил его требование, у Соловьева в руках уже был топор. Оглядевшись он подошел к торчащему из земли валуну и положив на него полученный образец, ударил, тут же расколов на три небольших кусочка. Место скола сверкнуло тусклым металлическим блеском на черных гранулах.
— Больше никогда и нигде так не делай, — хмуро глядя на Дмитрия, серьезно проговорил шаман.
— Почему?
— Ты только что надругался над предками сауни. Если бы здесь был не я, а кто иной, то тебя уже убили бы.
— Очень жаль, Максим батькович. Очень жаль. Место нам определенно подходит. А насчет этого камушка, ты думай как нам сделать так, чтобы нам его не только дробить, но еще и в плавильню можно было совать.
— Ты хочешь сказать…
— Гиманит. Железная руда. Вот так вот.
— Может какую другую найдешь?
— Ты смеешься? Вейн, я ведь не геолог. Я этот-то кусок узнал только потому что он один в один как на картинке. Без вариантов. Думай как использовать это место.
— Ты не понимаешь. Амулеты из этого камня можно носить только шаманам и никому другому. Туда даже ходить запрещено.
— Так как же тогда ты хотел нас там поселить?
— Ну, не на склоне же. Там проходит невысокая гряда поросшая лесом, но в одном месте грунт съехал обнажив склон, вот он-то и усеян этим камнем. Там неподалеку стойбище было, просто на склон ходить нельзя.
— Еще и проклятое место.
— С местом все в порядке. Трое детей выжили, так что место считается очищенным. Но не оставишь же детей одних, вот и забрали и их и весь лагерь свернули.
— Ну, значит, тебе проще. Еще раз говорю, думай, как сделать так, чтобы мы там могли начать работать. До весны времени много, так что, что-нибудь удумаешь.
— Ладно, подумаю.
В поселок они вернулись на закате. Дмитрий обратил внимание, что Вейн уже взял себя в руки и выглядит столь же самоуверенным, как и тогда, когда он его только увидел. Первое, что он объявил, так это то, что ему был знак свыше, и сегодня он будет говорить с духами, чтобы узнать их волю, так как затрудняется в вопросе определения дальнейшего отношения к чужакам.
Посредине поселка был разожжен костер, причем дрова для него специально доставили охотники, прибывшие с верховным шаманом. Ишь как все предусмотрел, даже дрова не отсюда. Обрядившись в весьма экстравагантный костюм и вооружившись бубном, обвешанным различными хвостами и черепами мелких животных. Сколько же в нем здоровья. Танец продолжался не меньше двух часов и все это время, старик активно двигался в диком, экзотическом танце. Энергию тебе девать некуда. И ладно бы, сам верил во все это, ведь прекрасно знает, что занимается профанацией чистой воды, но нет, не сбавляет темпа, выкладывается по полной, да еще и распевает эдак громко, а тут фонограмм нет.
Потом без зазрения совести и лишних слов, он выставил на улицу жильцов дома, заняв апартаменты. После чего еще всю ночь распевал свои шаманские напевы. Как только не умаялся бедолага? Сам не спит и людям не дает. Из дома он вышел только на рассвете, измотанный, с красными глазами и ввалившимися щеками.
Вердикт был однозначным, Великий дух даровал ему откровение и сам явился изъявить свою волю. Оказывается эти люди его посланники, которым предначертано указать путь возрождения племени, после злых козней его младшего брата, истекающего злобой и наславшего беду на любимый народ Великого духа. Но он в мудрости своей не оставит их без поддержки. Однако место для проживания выбрано неудачно. До наступления теплого времени, Великий дух берет его под свое крыло, но затем людям нужно будет переселиться, место же поселения нового рода пса, будет явлено позже. Надо же, даже род сходу определил и никакой сход шаманов ему не нужен, видать и впрямь много власти забрал в свои руки.
— Одни трудности от тебя, — посетовал на прощание Максим, — даже не представляю, как мне нужно будет вывернуться, чтобы допустить на тот склон.
— А ты думал будет легко? Погоди, это только начало. Ты знаешь как выглядит плавка металла? Огонь, жар, вонь, текущий словно лава во время извержения вулкана, шлак. Сама крица тоже имеет тот еще видок. Так что еще вспотеешь и не раз. Может на попятную.
— И не подумаю, — улыбнулся шаман, — я на все согласен, только делай.
— Тогда жду людей.
— Может пока только мужчин.
— Нет. Тут ведь главное не они, а дети. Пусть крутятся, мешаются под ногами. Нужно чтобы у них интерес прорезался. Мужики они только вначале азарт проявляют, но потом им становится скучно. Так что, жду всех обещанных.
— Скоро. Жди.
Ну и что будем делать? Сеять разумное, доброе, вечное? Похоже, что выбор невелик. Оно можно конечно забраться в какой дремучий угол и прожить остаток дней сычом, да только век этот будет недолгим. Лариса, опять же, только духом воспряла, вкус к жизни почувствовала, если все порушить, точно удавится. То как их тут приняли, иначе как огромным везением, назвать нельзя и мор приключился как раз вовремя. По словам все того же Максима получалось, что будь жив шаман рода, им с их странным огнестрельным оружием не жить однозначно, всех собак спустили бы. А Вейн, сумел даже его развернуть на пользу пришельцам. Всем известно, что гром и молнии это оружие Великого духа, а дрожь земли и изрыгаемое из его недр пламя, его непутевого, злобного и черного душой младшего братца. Вот и организовывай здесь металлургию.
Оно конечно, взваливать на себя такой груз не хотелось бы. А с другой стороны, веселье до конца дней обеспечено, только успевай поворачиваться. Что же, придется делать то, что и хотел, только в больших масштабах. Хм. В гораздо больших. Не много ни мало народ создавать. Шутка!
Лариса ко всему этому отнеслась как-то с легкостью. Погрустила, когда в очередной раз убедилась в тщетности желания вернуться обратно, но потом смирилась и решила жить дальше. Не сказать, что была в восторге от необходимости перемены места жительства, все же здесь уже обживаться начали, но поразмыслив, решила, что так все же будет лучше, а главное безопаснее. Она как и он в бой особо не рвалась. Правда, еще немного погрустила по поводу гибели мальчишек, но и тут ничего не поделаешь. Они сами может и не хотели бы им зла, но однозначно навлекли бы беду. С другой стороны, они лично им зла не желали и в их смерти повинны не были. Слабое утешение, но уж какое есть.
Глава 9
Надо же, получилось! Ей-ей получилось! Дмитрий аккуратно перебирая извлеченные из печи изделия не мог нарадоваться удаче. Впервые в жизни он взялся за это дело и результат сразу положительный. Глина оказалась вполне приемлемого качества и посуда получилась на славу. Не без того, треть изделий либо пошли трещинами, либо лопнули, но две трети остались и вполне годились для использования. Знающий толк в гончарном деле непременно посмеялся бы над ним и заявил, что такой результат иначе как провалом не назовешь. Все так и есть, если забыть о том, кто все это делал. Дмитрия трудно было назвать даже дилетантом в этом вопросе, так что это был триумф.