— У вас, остальных… совершенно другие цели, — пробурчал Аластэр, уставившись в пол.
— Цель у нас у всех одна — общее благо и выживание, — негромко проговорил Морэй. — Сейчас подойдет капитан. Дайте мне, по крайней мере, возможность поговорить с остальными новогебридцами.
— Я уполномочен говорить от имени всех нас…
— Аластэр, — очень серьезно сказал Морэй, — вы понимаете, что нарушаете собственные правила? Если вы истинный, убежденный анархист, то должны дать своим людям возможность выслушать то, что я намерен им сказать.
— Вы просто пытаетесь манипулировать всеми нами…
— А вы боитесь, что я смогу их переубедить? Боитесь, что они вас не послушаются?
— Ну и ладно! — взорвался загнанный в угол Аластэр. — Черт с вами, выступайте, сколько душе угодно! Флаг вам в руки!
Он метнулся к выходу, и Морэй последовал за ним.
— Прости, приятель, — на ходу бросил он Мак–Арану. — Что бы там у тебя ни было — придется подождать. Я должен попытаться втолковать этим малолетним психам, что все мы — одна большая семья, и на их маленькой семейке свет клином не сошелся.
Перед досуговым центром уже собрались человек тридцать новогебридцев. Рафаэль обратил внимание, что они демонстративно отказались от полевой формы из корабельных запасов в пользу обычной гражданской одежды — и все с рюкзаками. Морэй стал держать речь. От дверей досугового центра Мак–Аран почти ничего не слышал, но на лужайке то и дело поднимался громкий ор, и все одновременно начинали размахивать руками. Он стоял и наблюдал, как над распаханной землей закручиваются смерчики пыли, а доносящийся с края вырубки шорох ветра в листве походил на неумолчный шум моря, на бесконечную песню без слов. Мак–Аран перевел взгляд на стоящую рядом Хедер; лицо ее словно бы переливалось и мерцало под сумрачными лучами солнца — не лицо, а песня.
— Музыка… — с хрипотцой произнесла она. — Музыка ветра…
— Господи Боже, чем они там занимаются? — пробормотал Рафаэль. — Танцевать собрались, что ли?
Из корабля появились несколько офицеров Службы Безопасности в форме, и Мак–Аран заспешил к месту событий. Один из офицеров обратился к Аластэру и Морэю.
— …и сложить рюкзаки, — донеслось до Мак–Арана. — У меня приказ капитана заключить вас всех под стражу за дезертирство в условиях чрезвычайного положения.
— Ваш капитан нам не указ, чрезвычайное положение там или что — слышал, легавый? — выкрикнул высокий рыжеволосый парень; одна из девушек швырнула в сторону офицеров пригоршню подобранной с земли грязи, и все новогебридцы покатились со смеху.
— Нет! — выдохнул Морэй, шагнув к офицерам. — Ничего этого не надо! Я сам справлюсь с ними!
Офицер, в которого попало грязью, принялся стаскивать с плеча оружие. Мак–Аран ощутил, как накатывается волна хорошо знакомого страха. «Ну вот, теперь крышка», — пробормотал он и перешел на бег. В тот же момент, словно по команде, новогебридцы скинули рюкзаки и в полном составе — и юноши, и девушки — демонически завывая, бросились на офицеров.
Один из них отбросил оружие, зашелся в приступе истерического смеха и стал кататься по земле, оглушительно голося. Мак–Аран, в какую–то долю секунды осознав, что все это значит, прибавил ходу. Ворвавшись в гущу толпы, он схватил валяющееся на земле ружье, вырвал оружие у второго офицера и пустился бежать к кораблю; в это время третий офицер, у которого был только пистолет, открыл огонь. Выстрелить он успел только раз, но в болезненно вибрирующей голове Мак–Арана выстрел отдался бесконечно повторяющимся эхом; а одна из девушек, испустив пронзительный крик, рухнула на землю и забилась в корчах.
С грохотом волоча за ремни два ружья, Мак–Аран ворвался на мостик к капитану. Лейстер недовольно вскинул кустистые брови, и те на глазах у Мак–Арана поползли по лбу, как гусеницы, замахали крылышками и унеслись порхать под купол… нет. Нет!
— Капитан! — панически выдохнул Мак–Аран, еле удерживаясь на самом краю неумолимо затягивающего водоворота бреда. — Это начинается опять! То, что было с нами наверху! Ради бога, срочно заприте все оружие и боеприпасы, пока кого–нибудь не убили! Уже есть одна раненая…
— Что? — недоумевающе воззрился на него Лейстер. — Вы, должно быть, преувеличиваете…
— Капитан, я через это уже проходил, — выдохнул Мак–Аран, с невероятным трудом подавляя желание броситься кататься по полу или вцепиться капитану в глотку и придушить… — Честное слово. Спросите Юэна Росса. Его много лет учили на врача, он давал клятву Гиппократа — и вот он организует этакую импровизированную шведскую семейку, не обращая внимания, что пациент, которому впору в реанимацию, пробегает мимо и валится с разрывом аорты. А Камилла… то есть лейтенант Дель–Рей, бросает телескоп и начинает гоняться за бабочками.