К черту этот день, с меня хватит.
— Последний звонок! — крикнул я.
Группа вокруг бильярдного стола заворчала, как и новый поклонник Уиллы, но я проигнорировал их всех. Сердитых взглядов, которые я бросал по залу, было достаточно, чтобы люди допивали свои напитки, бросали несколько долларов в качестве чаевых и уходили в темноту ночи. Турист, проведший весь вечер с Уиллой, вышел последним, но в конце концов он ушёл, бросив на Уиллу тоскливый взгляд.
Мудак.
— Ты за рулём или пешком? — спросил я Уиллу, как только мы остались одни.
— За рулём.
— Хорошо, — я кивнул. — Бери свои вещи. Я провожу тебя.
— Что? — спросила она. — Разве тебе не нужна помощь с уборкой?
Я покачал головой.
— Нет. Мне нужно немного пространства сегодня вечером. Ты иди домой. Я свяжусь с тобой позже. Завтра или когда-нибудь ещё.
Я довёл её до двери также, как сделал это со своей матерью. Только моё прикосновение к её локтю было нежным и лёгким, а не крепким, как было с мамой.
Чёрт возьми. Я причинил маме боль? Что, если я поранил её? Я никогда не вёл себя так с женщиной, была ли она дерьмовой матерью или нет, я не был одним из тех парней.
— Джексон, — Уилла высвободилась и остановилась рядом со мной. — О чём ты говоришь? Ты позвонишь мне завтра или ещё когда-нибудь? Что это должно означать?
— Именно то, что ты слышишь, — огрызнулся я. — Я позвоню тебе завтра. Или когда-нибудь ещё. Я не знаю. Ещё увидимся.
Она нахмурилась, подходя ближе, чтобы коснуться моей руки.
— Не делай этого. Не отталкивай меня из-за того, что произошло сегодня. Если ты хочешь поговорить о чём-то, я выслушаю. Если не хочешь, мы не будем этого делать. Но выставлять меня за дверь и говорить, что ты собираешься позвонить мне ’завтра или когда-нибудь ещё’, — не выход. Позволь мне помочь тебе.
— Тогда каков же выход, Уилла? А? Потому что ты, не очень-то помогала мне, когда флиртовала с тем парнем.
— Флиртовала? — она отступила назад, нахмурившись. — О чём ты говоришь? Я не флиртовала с ним.
— Мне показалось иначе.
— Он рассказал мне анекдот, и я рассмеялся. Может, я и не такая опытная, как ты, но даже я знаю, что это не флирт.
— Неважно, — я подошёл к двери и толкнул её.
Уилла уставилась на меня на мгновение, застыв на месте. Она тоже не могла поверить, что я прогоняю её.
— Джексон, — прошептала она, боль исказила её прекрасное лицо.
— Спокойной ночи, Уилла.
Она смотрела на меня, в её глазах блестели слёзы, пока, наконец, она не опустила взгляд в пол и не поспешила наружу, на тёмную, пустынную парковку.
Я стоял в дверях, наблюдая, как она бежит к своей машине, убеждаясь, что она благополучно добралась до неё и выехала на шоссе, отправляясь по направлению своего дома.
— Чёрт, — прошипел я. Мои руки сжались в кулаки. — Чёрт! — мой крик растворился в ночи.
Я заставил Уиллу плакать, и всё потому, что не знал, как справиться с эмоциями, бурлящими в моей голове.
Я сразу же вернулся внутрь за ключами, закрыл дверь, а затем направился прямиком к бутылкам с ликером. Меня не волновало, что на стеле в центе зала остался грязный стакан, и что рядом с бильярдным столом стояли пустые бутылки. К чёрту пинтовый стакан, из которого пил этот придурок, когда разговаривал с Уиллой.
К чёрту всё это.
К чёрту чувства, всех их. Я бы сжёг их дотла.
Я снял носик с бутылки текилы и поднес её прямо к губам, чтобы сделать глоток.
Текила служила мне ластиком.
Я не хотел вспоминать мамино лицо или её голос. Я не хотел вспоминать, каким одиноким я чувствовал себя, когда она бросила меня. Я не хотел вспоминать глаза Уиллы, полные слёз.
Я не хотел вспоминать ничего из этого, поэтому я пил глоток за глотком, шот за шотом.
Идти домой было не вариант. Мой путь лежал через дом Уиллы, и я не удержался бы от порыва лечь в её мягкую постель. Я бы не смог удержаться от желания заключить её в объятия и заснуть, уткнувшись носом в её волосы.
Так что я не пошёл домой.
Я напился и вырубился на бильярдном столе, зная, что только что испортил лучшее, что когда-либо случалось со мной.
Глава 17
Уилла
— Что ты думаешь? — я спросила папу.
Он вздохнул.
— Я думаю, тебе просто нужно набраться терпения. Я не согласен с его реакцией, но я понимаю.
После того, как Джексон выгнал меня из бара прошлой ночью, я пришла домой лишь для того, чтобы часами ворочаться с боку на бок. Я не спала, потому что прокручивала всё снова и снова. Ничего не имело смысла, поэтому утром первым делом я пошла к маме и папе, чтобы выпить кофе и посоветоваться.
— Я не сделала ничего плохого, — мне было всё равно, что сказал Джексон, я не флиртовала с тем парнем в баре. Я даже не умела флиртовать.
— Нет, не сделала, — папа похлопал меня по колену, — но Джексон оборонялся, милая. Встреча с матерью далась ему нелегко, и я понимаю, почему он так отреагировал на неё. Дай ему шанс осознать, что он облажался.
Меня не удивило, что папин совет состоял в том, чтобы дать Джексону поблажку. Папа был самым понимающим человеком на планете.
Мы сидели за обеденным столом, глядя в большую раздвижную стеклянную дверь, которая выходила на задний дворик. Мама была на кухне и мыла посуду после завтрака. Она сбежала после того, как мы поели, оставив нас с папой наедине для разговора.
Она всегда так делала. Она позволяла папе вести трудные разговоры, потому что результат всегда был лучше. Я любила маму, но её прямолинейный подход обычно просто доводил меня до слёз. Мне нравилось, что она это понимала. Когда случалось что-то действительно важное, она всегда принимала участие. Она позаботилась о том, чтобы папа знал её позицию и мнение.
Но она оставляла подачу на его усмотрение. Она признала, что мы с папой были родственными душами.
— Спасибо, папа.
— В любое время, — он потягивал кофе, глядя через наш двор на детскую площадку.
Пошёл ли Джексон домой прошлой ночью? Что он чувствовал, когда проходил мимо? Колебался ли он, желая прийти и извиниться? Или это был конец?
Мои глаза наполнились слезами при одной лишь мысли об этом.
Я была так зла на него. Как он мог обвинить меня во флирте с другим мужчиной? Разве он не видел, как сильно я забочусь о нём? Разве он не видел, что в моих глазах был только он, и это длилось годами?
Мне хотелось кричать во всю глотку. Мне хотелось бить кулаками по столу, потому что это было так несправедливо.
Но я этого не сделала. Я молча сделала ещё один глоток кофе и тупо уставилась на двор.
Джексон, возможно, плохо обошёлся со мной прошлой ночью, но это не изменило моих чувств к нему. Если бы он постучал в мою дверь прямо сейчас, я бы немедленно простила его. Если только он не сделает что-то по-настоящему гадкое или злобное, я всегда буду рядом с ним.
Но я не собиралась преследовать его.
Если он всё ещё хотел меня — мяч был на его стороне. Я заслужила извинений. Шмыгая носом, я вытерла глаза насухо и сосредоточилась на детской площадке. Этим утром было холодно, и трава была покрыта белыми кристаллами. Я изучала замороженные лезвия как раз в тот момент, когда по тротуару на дальней стороне игровой площадки появился мужчина.
Мужчина в зелёной клетчатой рубашке, потёртых джинсах и чёрных ботинках, в том же, в чём он был прошлой ночью.
Я выпрямила спину, наклонившись вперед, наблюдая, как идёт Джексон.
Папа тоже заметил его, потому что его поза совпадала с моей.
Джексон шёл мимо детской площадки, устремив взгляд на тротуар. Его руки были засунуты в карманы джинсов. Его плечи и шея были напряжены.
Он вёл себя так, словно старался не смотреть на мой дом. Словно он заставлял себя переставлять одну ногу за другой и гипнотизировать взглядом цемент.
Искушение, должно быть, овладело им, потому что примерно на полпути он кинул взгляд на мой дом. Сделав ещё два шага, он снова оглянулся.
Моё сердце колотилось, когда я наблюдала за его нерешительностью. Шаг. Взгляд. Ещё один шаг. Ещё один взгляд.
Остановится ли он? Пойдет ли он домой и позвонит мне «завтра или когда-нибудь ещё»?