— Как и я. — Я вздохнул. — Но… да, я серьёзно. Пришло время отдать мою звезду. Я люблю эту работу, но она взяла своё. В последнее время я просто чувствую… усталость.
Я прожил в Ларк Коув уже более тридцати лет, и значительную часть из них провёл на должности шерифа. Я десятилетиями надрывал задницу, не желая, чтобы в моё дежурство в городе случилось что-то плохое.
И потому что часть меня хотела доказать, что коренной американский шериф может добиться успеха в преимущественно белом городе.
Когда я принял решение покинуть резервацию, моя семья часто подвергала меня критике. Они не могли понять, почему я не хотел работать на племенные власти, как мой отец до того, как его убили.
Они не могли понять, почему я хотел найти свой собственный путь.
Никто из моей семьи никогда не жил нигде, кроме резервации, и так продолжалось из поколения в поколение. Я сорвался с цепи и уехал в полицейскую академию. После того как я не вернулся, мои мать, бабушка и дедушка отреклись от меня.
Первые несколько лет работы помощником бывшего шерифа были тяжкими. Я боролся со стереотипами и не раз испытывал искушение вернуться домой. Но я выстоял и в конце концов заслужил доверие сообщества.
Я купил хороший дом, а потом, когда смог себе это позволить, переехал в другой. Оба были лучше, чем все те места, где я жил раньше. Я сделал Ларк Коув своим домом и наследием.
И вот однажды мне позвонил мой племянник Дакота и попросил помочь ему вырваться из резервации. Может быть, из-за того, что я привёл его сюда, а может и нет, но мне было приятно видеть, что в городе его приняли с распростёртыми объятиями.
— Мы будем скучать по вам в участке, — Уилла обхватила меня рукой, чтобы ещё раз обнять. — Но я думаю, это просто означает, что вы будете свободны для большего количества семейных праздников.
Я усмехнулся.
— Это правда.
— До свидания, — Уилла помахала рукой, затем подошла к своему мужу.
Джексон кивнул мне на прощание, затем помог ей забраться в грузовик, практически подняв её внутрь. Его младший брат тоже запрыгнул в грузовик, а затем помахал рукой, когда они отъехали от тротуара.
За последние пару лет я провёл много особых мероприятий с Джексоном и Уиллой Пейдж. После того испытания с матерью Джексона, Уилла втянула меня в их круг.
Она приглашала меня на вечеринки по случаю дней рождения и другие праздники. Они приглашали меня на ужин несколько раз в год. И всякий раз, когда я заходил в бар, чтобы посмотреть одну из игр с мячом, она садилась рядом со мной.
У Уиллы был такой способ приглашать, что было просто невозможно отказаться. И я был благодарен за это. Работа была на первом месте в течение стольких лет, что не оставляла свободного места для личной жизни.
Но теперь, когда надвигалась отставка, я понял, что жизнь, которую я создал, была одинокой. Следующие десять или двадцать лет казались не такими уж привлекательными.
Особенно без единственного человека, которого я всегда представлял рядом с собой. Тот единственный человек, который избегал меня слишком долго.
Хейзел Роудс.
Когда я впервые увидел её в баре Ларк-Коув, у меня захватило дух. Я помнил всё так хорошо, словно это было вчера, а не много лет назад. Я зашёл, чтобы представиться новой владелице бара, и там была она, смеялась с посетителем и курила сигарету.
Её глаза сияли так ярко, что я боролся с желанием прищуриться. Её улыбка, белая и непоколебимая, содержала намёк на озорство, когда она оглядела меня с ног до головы. Она указала мне на табурет, налила мне пива, и я остался до закрытия.
В те дни я провёл много долгих ночей в баре.
Потом я провёл много долгих ночей в том самом коттедже, возле которого сейчас стоял.
Я позволил всему, что было между нами разрушиться. Я позволил тому, что когда-то было любовью — по крайней мере, для меня — превратиться в разочарование, когда она оттолкнула меня. Теперь мы едва могли находиться в комнате друг с другом.
Хейзел злилась на меня за то, что я не мог себя контролировать.
Я был зол на неё из-за её чёртовой упрямости.
Может быть, пришло время и гневу уйти на покой.
Не поэтому ли Уилла всё время приглашала меня на семейные праздники? Потому что она знала, что Хейзел тоже будет здесь? Мои чувства к Хейзел не были спрятаны, так хорошо, как я думал.
Я усмехнулся про себя. Уилла Пейдж была очень проницательной. Может, она и застенчива, но ничего не проходило мимо неё.
С заднего крыльца коттеджа донёсся шум — Хейзел была занята уборкой остатков вечеринки.