— Я всего лишь дразню тебя, — усмехнулся он. — Я рад, что у тебя есть баллончик. Хотя, думаю, мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты была за запертой дверью, а не сидела в одиночестве на площадке.
Я сильнее сжала цепи своих качелей, чтобы не начать прыгать и танцевать от радости. Он беспокоился обо мне. Обо мне. Уилле Дун, девчонке, которая пыталась привлечь его внимание практически десятилетие.
Джексон снова оттолкнулся от земли, позволяя тишине ночи окружить нас.
Будучи слишком скромной, чтобы заговорить, я тоже начала раскачиваться. Краска с моего лица исчезла в порыве прохладного воздуха. Каждый раз, когда Джексон качался назад, а я вперёд, то могла услышать его пряный аромат гвоздики, смешанной с лесным мхом.
Смесь, которая не должна была пахнуть так хорошо, но этот мужчина…
— Сумасшедший день.
— Что? — спросила я, и сразу же поняла, о чём он говорил. — А! Ты говоришь о том, что было с Теей. Да. Это было полное сумасшествие.
Два представителя руководства фонда Кендрика прилетели сегодня в Монтану, чтобы осмотреть мой лагерь. Я провела им экскурсию, и тогда они согласились купить это место и оставить меня на должности директора. Чтобы отпраздновать это событие, я пригласила их в бар выпить.
Бар Ларк-Коув был местом, где Джексон работал в течение многих лет вместе со своей подругой детства Теей. За эти годы я познакомилась с Теей и её пятилетней дочерью Чарли. Они были потрясающими, но у меня никогда не хватало смелости спросить об отце Чарли.
Оказывается, мне не нужно было спрашивать. У меня было место в первом ряду, когда Тея сбросила бомбу всей жизни на одного из руководителей, которых я привела в бар.
Логан Кендрик, председатель фонда, а теперь мой босс, познакомился с Теей много лет назад в городе. Я не узнавала грязных подробностей, но из шоу я сделала вывод, что они переспали, не поделившись важной информацией, такой как фамилии или номера телефонов. Она забеременела и переехала в Монтану как мать-одиночка. Он приехал сегодня, чтобы купить лагерь, и получил дочь в качестве бонуса.
Это была самая большая драма, которая случилась у нас в Ларк-Коув за последнюю сотню лет.
— Как дела у Теи? — спросила я.
— Не знаю. — Он снова сконцентрировался на своих качелях.
Я оттолкнулась от земли, тоже раскачиваясь взад и вперед, украдкой поглядывая на Джексона, когда наши качели пересеклись внизу.
Так и проходила моя жизнь, в наблюдении за Джексоном Пейджем. Это звучало как заголовок для одного из множества ТВ фильмов.
Я наблюдала за ним годами с тех пор, как мы впервые встретились.
Когда я была подростком, то везде и всегда искала его и его грузовик. Иногда я встречала его на заправке. Или замечала его в городском продуктовом магазине, или в Bob’s Diner за обедом. В Ларк-Коув было не так много мест для развлечений, и поскольку он не ходил в нашу церковь, и у него не было причины приходить в мою школу, мне проходилось довольствоваться целомудренными взглядами раз в месяц или около того.
Мой дневник хранил в себя точные даты и время.
После окончания школы, я встречалась с Джексоном ещё реже. Я переехала в два часа езды отсюда, чтобы посещать колледж в Миссуле, и мои нечастые поездки домой означали шесть или более месяцев между наблюдениями. К моменту моего возвращения домой, я была уверена, что услышу новость о том, что у него серьезные отношения с женщиной.
Нооо, нет. Он всё также оставался плэйбоем, которым и был.
Несмотря на всех шлюх и девок, моя влюблённость в Джексона не исчезала, и я никогда не переставала следить за ним. Просто теперь, когда я стала достаточно взрослой, чтобы посещать бар, всё стало намного проще.
Но сегодня всё было иначе. Этим вечером нас было только двое. Ни разу за эти девять лет мы не оставались один на один. И потому что он не был занят представлением для посетителя или флиртом со всеми девушками округа Флэтхед — ну, кроме меня — я увидела в его глазах то, чего никогда раньше не видела.
Одиночество.
Глубокое, тёмное, пустое одиночество.
Мне хотелось спрыгнуть с качелей и обнять его.
Всегда ли Джексон был одинок?
Неужели я была так очарована его красивым лицом, что не замечала этого всё время?
За пределами бара, где были Тея и Хейзел, я ни разу не видела его с другом. Ни в его грузовике, ни в рыболовной лодке ни разу не было второго человека. Те несколько раз, что я видела его за приёмом пищи, он был один.