Лилли - эффектная штучка, на нее смотришь и хочешь. Красивая сучка - светлые длинные волосы, миловидное личико, грудь что надо, к попке рука так и тянется, и голос, не высокий, но и далеко не самый низкий, такой мелодичный, переливающийся, обволакивающий.
Она со мной поздоровалась, а я еще раз подумал: какой голосок, какие сладкие губы... В руках Лилли держала виски с вишневым соком. Учитывая, что в баре ничего кроме Chivas я не видел, дикая пошлятина - мешать столь дорогой виски с чем-то, фу.
- Как дела? - я решил начать разговор с банальности.
- Хорошо, я постепенно пьянею, а вся эта толпа громит мой дом.
- Почему ты их не остановишь?
- А есть ли смысл? Нет. Если я буду бегать с дикими глазами и орать на каждого, кто проливает пиво, сыпет кокс в ворс ковра, или, вон посмотри, кидает джойстик в пол после проигранного матча... хотя нет, тут можно и наорать. Хьюз! Хьюз, мать твою!!!
Ага, вот оно, поскольку Хьюз во всем этом шуме голоса Лилли не слышал, я включился со своим басом. Заорал как можно строже его имя. Он услышал и посмотрел на меня взглядом, который как бы говорил “WTF?!”. Я погрозил ему, но в нем уже было столько спиртного, что он был готов взбежать по лестнице и устроить со мной бои из разряда смешанных единоборств. К счастью, потом Хьюз увидел, как второй рукой я демонстративно водил за спиной Лилли в области попы. Он все просек, улыбнулся и поднял большой палец.
- Спасибо, - сказала Лилли, взяла меня за руку и повела в сторону стеклянного шкафа со спиртным на втором этаже. Помимо спальни, небольшой комнаты с телеком и каким-то бесконечным диваном, была еще просторная лоджия, в которой только и делать, что расслабляться с ромом в руках.
- Давай перейдем на что-нибудь покрепче, поблагороднее, - предложил я, присмотрев в шкафчике Bacardi Millennium.
- Давай, - игриво поддержала меня Лилли.
В лоджии стояло пару каких-то полукресел-полулежаков, дорогой стол с филигранной резьбой на ножках, из его крышки выдвигался сверхплоский телек... Кто же у нее отец? Дом у нее явно покруче нашей элитной квартирки в многоэтажке по центру города.
Один лежак пустовал, на него-то мы и уселись. В Лилли было достаточно градуса, чтобы она развалилась у меня на коленках с двумя бокалами рома. Я глотнул свой, а эта сумасшедшая жахнула его залпом и следом наливала второй.
- Ты сбавь обороты, - не нужно мне, чтобы она прямо сейчас меня потащила в койку. Правда, руку на зад я все-таки положил, постукивал по ягодице пальцами в ритм одной из кричалок Washington Capitals.
Так мы провалялись почти час, воркуя на пьяные темы. За это время Лилли уже полностью облапана и облизана. Такое ощущение, что рома в ней уже было больше, чем в бутылке. Ей я подливал регулярно, а сам до сих пор первый не допил.
- Пойдем в родительскую спальню.
- Нет, - ошарашил я Лилли.
Она выпрямилась, скривив рожу. Весь ее вид говорил «В чем твоя проблема, чувак?». Девочка созрела, а ей от ворот поворот. Надо спасать ситуацию.
- Лилли, мы сделаем иначе, - поднялся я к ней, положил ладонь на шею и прижался лбом; перегаром от нее несло, как будто она уже неделю бухала, не просыхая. - Поехали в клуб.
- Зачем? - спросил она, икнув.
- Сейчас мы всех заставим прибраться. По крайней мере, сметем все преступное. Алко скидаем, кокс в унитаз спустим, травку спалим. Все свалят, мы потусим два часа в клубе, а к 2 ночи я украду тебя у подруг, мы вернемся сюда и отожжём. Когда там возвращаются твои родители?
- В ночь с понедельника на вторник.
- Значит, отожжем два дня подряд.
Эндрю смонтирует ролик и без меня, подумал я. Лилли тем временем бежала на первый этаж - там кто-то уже спал, но эта блонда всех растолкала и запрягла пойти на общественные работы. У нее явно есть задатки топ-менеджера, надо признать. Я нашел Криса и Эндрю.
- Лилли, поедет с нами, - начал я.
- Прям на дело?! - изумился Крис.
- Ты что пил? - учуял запах из моего рта Эндрю.
- Нет, остолоп, и ори погромче, не все еще слышат про дело. И да, я пил, но даже меньше шота, - ответил я на оба вопроса.
Пьяную Лилли я усадил на заднее сиденье с Крисом, Эндрю занял штурманское место. Мы добрались до «9:30» первыми и припарковались у черного входа. Я высадил ребят, а сам отправился на фейс, там у меня были знакомые. У парадного уже выстроилась километровая очередь, причем самого разношерстного содержания - от бичей до богачей. С улицы было слышно, как кто-то выступал на разогреве. На фейсе стоял смазливый паренек, решавший, кому заходить, а кому идти домой. Хрен пойми, чем он руководствуется, когда говорит “in” или “out”. Чтобы никто его не поколотил, рядом поставили лысого амбала шириной с двустворчатый шкаф. Странно, конечно, что у них за фейс-контроль до сих пор отвечает человек. Это один из последних клубов, где процесс еще не автоматизировали до камеры, программы и двух табличек разного цвета. Была бы автоматика, не было бы очереди. Я подошел с краю от колонны людей и направился к фейсеру, ловя на себе косые взгляды недовольных.