— Миллер, давай договоримся! Ты отпускаешь заложников, а мы дадим тебе все, что ты хочешь!
— Первое! Не лезьте ко мне! Я отчаянный человек! Вы думаете я не вижу ваших людей у входа? Отзовите их, быстро! А то я перестреляю всех этих чертовых заложников, ясно?
— Хорошо, хорошо. Не заводись. О'кей. Отходите, ребята!
Лейтенанта охватило отчаяние. Он все-таки заметил солдат, хотя и полный псих. С ним надо быть очень осторожным. Иначе — не миновать беды. Этот придурок, действительно, может перестрелять всех заложников. С него станется. Остается только одно: надеяться на полицейского в доспехах, который прошел внутрь, да отвлекать этого ненормального Миллера.
Он вздохнул и снова поднес микрофон к губам.
— Все, Миллер! Мы уже убрали их! Так чего ты хочешь?
Террорист оглянулся и судорожно сглотнул.
— Свежего кофе! Ты слышал! Я хочу свежего кофе!!! Потом… еще… Вот! Чтобы мне возместили все мои убытки, и хочу получить обратно свою работу.
— Хорошо! Что-то еще?
— Да! Еще я хочу новую машину и личный кабинет!!
— И какая машина тебе нравится, Миллер?
— Машина? Гм… Машина должна быть такая… большая, с мощным мотором.
Робокоп свернул за угол и пошел по коридору, изучая таблички на дверях.
«Секретарь по связям с общественностью.»
«Мэр.»
Он прошел еще три шага.
«Секретарь по…»
Ему абсолютно ничего не говорили эти надписи. Важно было одно — эта комната наиболее удобна для выполнения его плана.
— Ну скажем, «Дженерал Моторз», модель 6000. Подойдет?
— Да! Вполне! Конечно!
Мэр вздохнул. Может, этот психопат все-таки отпустит их? Господи, только бы выбраться живым из этой передряги. Только бы выбраться…
Робокоп повернулся к стене, граничащей с кабинетом мэра.
«Приборы слежения:
термограф: включен;
определитель эмоционально-физиологического состояния: включен.»
На экране обозначились человеческие фигуры. Трое на коленях — светло-синие. Цвет страха. Один стоит у окна — желтый, медленно темнеющий до оранжевого. Человек злится. С каждой секундой все больше и больше. Это опасно, он может убить заложников.
«Директива № 2».
Но и торопиться нельзя. Это также может погубить людей.
Он включил слуховые рецепторы, увеличив восприятие.
— А как насчет автоматической трансмиссии?
— Не беспокойся! Никаких проблем! Мы дадим тебе все, что ты захочешь! Абсолютно все! Только отпусти заложников, о'кей?
Миллер начал зло и глухо смеяться, потрясая автоматом.
— Лейтенант! Ты что, за дурака меня держишь, да? Ты за дурака меня держишь, твою мать, да?!!! Когда меня достают — я бешусь! А ты меня достал, лейтенант!!! Всерьез! Понял?
Он обернулся к заложникам и ткнул стволом «ингрэ-ма» в сторону мэра.
— Ну-ка, вставай, ублюдок! Вставай!!! Твоя общественность хочет с тобой встретиться!
Лицо его перекосила недобрая ухмылка. Мэр прекрасно понимал, зачем ему сказали встать — он сейчас умрет. Все просто и буднично. Вот ты был — БАНГ! — и вот тебя уже нет. Совсем. И никогда не будет. Все. Смерть. Темнота.
Он почувствовал, что не может встать. Просто не может. Ноги не слушаются его.
— Значит, ты, лейтенант, всерьез меня не воспринимаешь, да? — Миллер продолжал кричать, направляясь к мэру. — Ну ничего. Сейчас ты будешь меня воспринимать всерьез! Можешь попрощаться со своим говенным мэром, понял? Я сейчас его пристрелю и сброшу вниз, чтобы ты мог полюбоваться на этого засранца! Вставай!!! Он зашел к мэру со спины и остановился. Холодный ствол «ингрэма» коснулся затылка. И звонкий щелчок взводимого курка громко прозвучал в абсолютной тишине.
Лейтенант почувствовал, как между лопаток прокатилась горячая капля.
Все-таки он ошибся. Этот парень не купился на его разговоры и, что самое плохое, пришел в ярость. Хуже и быть не может. Сейчас он пристрелит мэра, а дальше его понесет.
Раз-два — и никого в живых не останется.
Как же он так сел в лужу? Даже если сейчас отдать приказ о штурме, солдаты все равно не успеют добежать до кабинета прежде, чем Миллер перестреляет всех. Дать команду снайперам — тоже нет смысла. Он вне досягаемости их ружей. В крайнем случае, они смогут его ранить. Но и тогда заложники погибнут.
Где же этот, в латах-то, а?
Робокоп видел, что цвет фигуры с оружием изменился до тускло-бордового. Это означало: преступник готов открыть огонь. Дальнейшее промедление опасно. Террорист встал между стеной и заложниками. Сейчас его и полицейского разделяло лишь тридцать сантиметров и кирпичная стена.
Мэр зажмурил глаза. Вот сейчас раздастся выстрел, и он ткнется лицом в ковер. Безжизненное, никому не нужное тело.
ГРААААААНП — Кусок стены с грохотом вывалился, подняв тучу известковой пыли.
Сильные стальные руки обхватили террориста и втянули в соседнюю комнату.
«Вероятность поражения заложников: 37 %».
Миллер все-таки успел нажать на курок, прежде чем его тело, пробив стекло, вылетело наружу и грохнулось на асфальт с высоты второго этажа.
Но эти пули уже не причинили никому вреда. Их принял на себя он.
РОБОКОП.
4 июня 1999 года. 15.00
Телекомпания «Мидия-Брайт». Дайте нам свое время, и мы дадим Вам весь мир!
— Доброе утро! С Вами Кейси Горнз. Новое событие всколыхнуло Детройт. После гибели четырех полицейских в перестрелке с гангстерами корпорация «Оу-Си-Пи» объявила серьезную войну преступности.
Итак. Робокоп! Кто он? Что он? Новый солдат «Оу-Си-Пи» в войне с гангстерами? Или нечто другое? Представители корпорации заявляют, что бесстрашная машина устроила тяжелую жизнь для всех преступников Детройта. Сегодня Робокоп встречался со школьниками.
— Мистер Робокоп, что бы Вы хотели сказать детям?
— Не попадайте в неприятности.
Итак. Безопасность для города, безопасность для всех, безопасность для Вас. Это все Робокоп!
— Привет! Я — Джеймс Перкинс! Сегодня было достигнуто соглашение о строительстве нового суперрайона Детройта — Дельта-Сити. Этот проект предоставит почти миллион рабочих мест. Говорит Роберт Мортон, вице-президент корпорации «Оу-Си-Пи».
— К сожалению, Я пока не могу комментировать это решение. Но я могу сказать жителям города следующее. Мы предсказываем конец преступности в Детройте в течение сорока дней. У города появился новый полицейский. Его зовут — Робокоп.
— Спасибо, мистер Мортон. Американские войска приняли участие в совместном рейде с мексиканскими войсками на базы повстанцев…
Детройт. Офис корпорации «Оу-Си-Пи». 4 июня 1999 г. 15.25
— Эй, Боб!
Мортон обернулся к спешащему за ним Волфу.
— Отлично! Значит, ты вице-президент теперь? Ну, поздравляю тебя, парень. Как смотришь, выпить по этому поводу вечерком, а?
Боб улыбнулся.
— Нет, Дэн, не могу. Я занят сегодня вечером. — Он понизил голос до шепота. — Придут две манекенщицы. Знаешь, эти… из серии «Я купил бы это за доллар.»
Волф посмотрел на него и захохотал:
— Добро пожаловать в наш клуб, дружище!
Огромные зеркала, которыми были увешаны стены, отражали уверенную фигуру нового вице-президента «Оу-Си-Пи».
— Ты себе заработал отличное имя на этой концепции общей безопасности, Боб! — Весело продолжал Волф. — И похоже, наступил на любимую мозоль Джоунсу. Я слышал, он завелся не на шутку.
— Да. Я, конечно, тоже слышал об этом, но мне бояться нечего.
Они свернули за угол и подошли к широким дверям. На матовой поверхности стекла красовалась элегантная мужская фигура.
Туалетные комнаты в корпорации были под стать зданию. Выложенные голубым кафелем, сияющие какой-то немыслимой чистотой. Никелированные краны и многочисленные позолоченные ручки смотрели на людей с нескрываемым превосходством. Было время, когда Боб Мортон содрогался при входе в это заведение. Оно внушало ему не меньший трепет, чем конференц-зал. Казалось бы, все здесь равны. Но словно указующий перст нацеливался в него, говоря: