Компания заржала.
Мерфи понимал: его убьют. Сейчас или двумя минутами позже, не имело значения. У него были свои представления о том, КАК должен умирать полицейский. Настоящий полицейский.
Он презрительно сплюнул и твердо сказал:
— Да иди ты, ублюдок.
Ствол дробовика пополз вдоль тела к голове. Тяжелый башмак придавил руку полицейского к полу. При этом Кларенс издавал звуки, имитирующие писк игрового автомата.
Глазок дула уперся Мерфи в переносицу, дернулся и двинулся дальше, вниз по шее, плечу, перешел на руку и, наконец, достиг ладони.
Писк достиг высшей точки.
БАНГ! — Заряд волчьей дроби разорвал кисть полицейского в кровавые шмотки.
— Ааааааааа!..
Мерфи ухватился за раздробленное запястье здоровой рукой и попытался встать.
Боль была настолько сильной, что ему показалось — она вместила в себя страдание, которое доводится испытать человеку за всю жизнь.
Колени его подгибались, перед глазами плыли разноцветные круги, и все-таки он умудрился встать. Кровь хлестала из разорванных вен, образуя на полу дымящиеся горячие лужицы.
Со стороны движения его выглядели жалко, и Кларенс усмехнулся.
— Эй, ребята, дайте кто-нибудь парню руку. Бандиты довольно захохотали. Им понравился каламбур.
— Ну теперь он весь ваш. — Боди забросил дробовик на плечо и отошел к стене, закуривая сигарету.
— Ты только посмотри на него! — Заржал Кокс. — Эй, друг!
Мерфи обернулся. Сквозь звон в ушах он различал голоса и понял:
ЭТО НАЧАЛОСЬ.
Он повернулся, потому что не хотел, чтобы ему стреляли в затылок.
— Ну-ка, глянь на нас, красавчик. — Эмиль поднял ружье.
Нэш Леон вздрогнул. На мгновение ему показалось, что побелевшие глаза полицейского изучают их. Вглядываются, пытаясь запомнить лица убийц. Он нажал на курок первым. Ему стало страшно.
Шквал свинца ударил в полицейского. Пули рвали тело на части, дробили кости. Несколько зарядов отстрелили целую руку у плеча. Брызги крови летели в разные стороны, словно маленькие фонтанчики.
И тогда Мерфи закричал.
Этот крик, заглушаемый грохотом пальбы, достиг ушей Луис. Она пошевелилась. Резкая боль в сломанной ключице пронзила ее. На мгновение девушке показалось, что она потеряет сознание. Горячей волной подступила к горлу тошнота. Ей хотелось лежать и не шевелиться. Лишь бы успокоить эту ноющую боль.
Но она слышала стрельбу. Стрельбу и жуткий, полный ужаса, ярости и невыносимой боли крик. Луис узнала этот голос.
Голос ее напарника. Алекса Мерфи.
И она поднялась. И сделала шаг. И еще один. Слабый, неверный шаг. И побежала.
Ее партнер попал в беду. А Луис была полицейским офицером.
Стрельба затихла. В густом облаке порохового дыма лежало нечто. Это даже нельзя было назвать трупом. Безрукое, безногое нечто. Осталось лишь тело, прикрытое бронежилетом, да каким-то чудом уцелела голова.
В нескольких местах из лица сочилась кровь. Крупные дробины оставили на коже царапины.
И тем не менее полицейский был еще жив. Он дернулся. Голова шевельнулась.
— Здорово! — Восторженно заорал Кокс. — Вот черт!
— У меня даже патроны кончились, правда. — Эмиль смотрел, как дергаются кровавые обрубки рук. Было похоже, что этот парень пытается встать.
— Ну что, больно тебе, приятель? — Кокс наклонился к Мерфи и увидел живые бесцветные глаза. — Больно?
— Ну ладно! — Оборвал Кларенс. — Хватит веселиться.
Он подошел к полицейскому, вернее к тому, что от него осталось, и, подняв тяжелый пистолет, нажал на курок.
Пуля тридцать восьмого калибра вошла над правой бровью, не задев мозга, прошла сквозь голову и вышла у затылочной кости, раздробив череп.
Полицейский затих.
— Пошли. — Боди повернулся и, грохоча бутсами, направился к выходу.
— Спокойной ночи, ненаглядный ты наш. — Заржал Кокс, и компания потянулась следом за главарем.
Луис стукнулась о сетку, отделяющую машинное помещение от зала, где произошла трагедия. То, что открылось ее взгляду, было ужасно. За время службы она навидалась трупов, но такого… Пальцы ее вцепились в решетку, словно могли сломать металлические секции, и, не сдерживая рвущийся наружу крик, она простонала:
— Мерфииииииииииии…
Полицейский вертолет опустился на крышу медицинского центра. Санитары, толкая перед собой тележку, бросились к открывающемуся люку, не обращая внимания на сбивающий с ног ветер. Они подхватили то, что недавно было молодым сильным телом, и осторожно переложили ЭТО на тележку.
Как это ни странно, но полицейский все еще был жив, хотя и без сознания.
Пустые глаза смотрели в небо. А где-то в подсознании откладывались образы и голоса.
— Осторожнее, ребята…
НУ ЧТО, БОЛЬНО ТЕБЕ, ПРИЯТЕЛЬ?
— Осторожнее. Так, все в порядке. Пульс.
— Слабый, неровный…
— Быстро, подготовьте его к операции. Давайте живее.
БОЛЬНО ТЕБЕ?
— Дыхание пропадает!
— Маску! Кислородную маску, быстро!!!
СВЕТ. ЯРКИЙ СВЕТ. ВЫКЛЮЧИТЕ ЕГО. МНЕ БОЛЬНО.
БОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНОБОЛЬНО…
Его стаскивают с каталки и кладут на что-то очень твердое и холодное.
— Как давление?
— Падает!
— Понятно. Группа крови есть? Быстро переливание! НУ ЛАДНО. ХВАТИТ ВЕСЕЛИТЬСЯ!
— Давление упало. Пульс не прощупывается.
— Подсоединяйте!
— Дыхания нет.
— Другие признаки жизни?
ДЕННИ. ПАПА, ПОКАЖИ, КАК ВЫ ЭТО ДЕЛАЕТЕ?
— Быстрее, быстрее!
ЛИНДА, я ДОЛЖЕН ТЕБЕ СКАЗАТЬ КОЕ-ЧТО…
— Как давление?
— Падает.
— Так. Электрошок давайте.
ШЛАААСССС. БОЛЬНО. БЕЛЫЕ ИСКРЫ. ГОЛУБОЙ СВЕТ. БОЛЬНО. БОЛЬНО. БОЛЬНО.
— Еще раз. ШЛАААААААСССССССССС…
— Готово.
— Пульс!
— Нет.
— Прямой укол, быстро.
— Готово. Все в порядке, игла вошла.
ХВАТИТ ВЕСЕЛИТЬСЯ! ХВАТИТ ВЕСЕЛИТЬСЯ. ХВАТИТ, ХВАТИТ, ХВАТИТ, ХВАТИТ…
— Пульс!
— Нет.
— Шок еще раз. ШЛАССССССССССССС…
БОЛЬНО. БОЛЬНО. БОЛЬНО. БОЛЬНО.
— Готово.
— Пульс!
— Нет. БАНГ. БАНП
— Все. Похоже, больше мы ничего не сможем сделать. БАНГ! БАНГ!!!!
— Он мертв.
ИМЯ Мерфи, Алекс Джей.
ПРОФЕССИЯ Полицейский.
ДАТА 24 июля 1998 г.
ВРЕМЯ ПОСТУПЛЕНИЯ 15.32. ВРЕМЯ СМЕРТИ 16.04.
ПРИЧИНА СМЕРТИ Многочисленные пулевые ранения; кровоизлияния; критическая потеря крови.
Детройт. Технический центр корпорации «Оу-Си-Пи». 16 октября 1998 г. 18.15.
Клик. Экран пошел желто-зеленой рябью. Кто-то подрегулировал изображение, выводя его на экран дисплея.
— Это что, неполадки?
— Нет. Надо здесь подтянуть немножко. Клик. Темнота.
Что происходит? Кто он? Где он?
Клик. Изображение выплывает из темноты, расцветая многообразием красок.
— О, черт! Кто это?
Двое мужчин в белых до голубизны халатах. Один с отверткой.
Второй наклоняется к его монитору —
— ? Глазам? — и говорит:
— Дай-ка я посмотрю. Так. ЭЛ-ЭЙ-ДИ. Ага. Хорошо. Клик. Опять темнота. Единственное время, когда он может думать. Кто он? Что с ним?
Клик.
— Эй! Он уже включен.
— Ну что!
Те же двое в белых халатах. Но теперь с ними еще один. Молодой, среднего роста. Смотрит —
— ? НА НЕГО? —
и улыбается.
— Мы левую руку ему оставили.