— Но Роберт ничего не ест. Просто ест то, что ест, и не меняет одежду, и молчит.
- Боже, — кричал какой-то доброволец, — и у него нож? И что ты будешь делать? Что? Я? К чёрту! Я не могу ничего советовать. Я не полицейский.
Рид рявкнул в трубку:
— Прошу вас, попытайтесь сохранять спокойствие. Они не смогут взломать этот замок. Вы хорошо их рассмотрели? Всё в порядке. Попытайтесь не волноваться. Мы пришлём патруль сразу, как только будет возможно. Если вы не будете вешать трубку… Да, пожалуйста. Некоторые из нас всё ещё работают. Спасибо. Мы вас тоже очень любим.
У стола Рида появилась Льюис и треснула кулаком у него перед носом:
— Рид!
Рид прикрыл ладонью микрофон:
— Льюис, что ты тут делаешь, чёрт возьми. Это не твоя смена.
- Я слышала, что произошло с Мёрфи, — крикнула Льюис, — и я считаю, что ты несёшь за это личную ответственность.
Она посмотрела на Рида со злостью и, словно буря, вылетела из кабинета. Зазвонил другой телефон. Рид вздохнул и поднял трубку:
— Да. Полиция. Да. Всё ещё полиция.
Льюис кинулась к комнатёнке, где обитал Робо. Войдя туда, она остановилась как вкопанная, а глаза её с ужасом расширились.
Робо сидел на своём троне.
Глаза его были открыты. Однако в них не было жизни. Он тупо глядел в пространство. Тело Робо висело на тросах, из него капала какая-то жидкость. Шлема на нём не было. От его милого некогда лица осталась лишь маска куклы, окружённая электрическими проводами. Из глазниц свисали трубки и кабели. Так Акита и Линда Гарсиа метались среди приборов.
- Он жив? — спросила Льюис.
- Спинной мозг способен к жизни, — признался
Так, — но все цепи, связанные с medulla spinalis, искромсаны на куски.
Льюис почувствовала, как на глаза её наворачиваются слёзы.
- Прошу вас, говорите по-английски. Он… жив?
Гарсиа вздохнула и повернулась к ней:
— Его сознание… ну, мы всё ещё получаем кое-какие сигналы. Слабые. Однако, если нам удастся их поддержать, то, может, мы сможем его восстановить.
- Может? — повторила Льюис.
- Если достанем запчасти, — сказал Тёк, — но это, в связи с бюджетными сокращениями «Оу-Си-Пи», кажется маловероятным.
Льюис закрыла глаза:
— Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду? «Оу-Си-Пи» опять что-то выдумывает?
Так пожал плечами:
— Говорят, что кончился гарантийный срок.
- Гарантийный срок?! — крикнула Льюис.
- Они наложили запрет на пересылку запчастей, — старалась объяснить Гарсиа.
Льюис взорвалась:
— Чтоб им сдохнуть! Ведь это же не какой-то кусок металлолома, это же мой напарник!
- Слушай, — тихо произнесла Гарсиа, — я же не хочу с тобой ссориться. Мы делаем всё, что в наших силах.
Льюис почувствовала, как замирает её сердце и слабеет тело.
- Я понимаю, извини. Вы не могли бы дать мне список того, что нужно, чтобы привести его в порядок?
- И зачем? — пробормотала Гарсиа. — «Оу-Си-Пи» не оплатит ни одной чёртовой…
- Просто сделайте мне этот список, — холодно повторила Лыоис.
- Будет готово через час, — ответила Гарсиа с сочувствующей улыбкой.
Льюис прошла мимо пары смущённых кибернетиков и склонилась над застывшим лицом Робо.
- Держись, дорогой, — сказала она, почти касаясь губами его губ. — Мы поставим тебя на ноги.
Потом обернулась и вышла из комнаты.
- Эта дама сошла с ума, — заметил Так.
- Факт, — согласилась Гарсиа.
- Даже хуже, чем сошла с ума, — добавил Так.
Гарсиа улыбнулась:
— Значит, она тебе тоже нравится?
Акита уставился на Робо жалким взглядом:
— Да, чёрт возьми, мне она очень нравится.
Льюис вышла из комнаты Робо со слезами на глазах.
Она вошла в центральный зал отделения и резко остановилась. Сидя за своим столом, Рид беседовал с обалдевшим, тупо смотрящим на него, полицейским Даффи. Даффи выводил из отделения плохо одетый адвокат, напоминающий портовую крысу в полиэтиленовой упаковке.
Пошатываясь, Даффи остановился возле Льюис:
— Привет, детка, рад тебя видеть.
Адвокат оттащил его в сторону.
Льюис подошла к Риду:
— Сержант, что здесь, чёрт побери, происходит?
Лицо Рида ничего не выражало.
- А чего ты, спрашивается, ожидала, Льюис? Ты не сообщила ему об имеющихся у него правах, выдавила из него признания и считаешь, что мы можем его смело задерживать?
Даффи захихикал и подмигнул Льюис:
— Повезло тебе, что я такой милый парень. Тебя следовало бы отстранить от работы за то дерьмо, в которое ты меня впихнула.