Его манера речи осталась прежней! Но тело — нет. Теперь Флета заметила, что их одежда тоже куда-то исчезла?
— Где мы? — спросила она.
— В офисе гражданина, как сообщил Бэйн. Кажется, гражданина Бежевого. — Но тут он изумлённо отстранился от неё. — Но тебе ведь это уже известно, Агапа.
Девушка поразилась.
— Я — Флета!
Его ошеломление было отражением её собственного. Затем Маш рассмеялся.
— Не дразни меня так, Агапа! Я люблю её.
— Дразнить тебя? Посмею ли я! Что за магия перенесла нас сюда столь стремительно?
Он уставился на неё, явно что-то уясняя для себя мысленно. Потом заговорил медленно и осторожно.
— Это Протон, а я — Маш, наделённый сознанием человекоподобный робот. Ты хочешь сказать, что ты не Агапа, а Флета из мира Фазы?
— Верно, я — Флета из мира Фазы, — повторила она. — Если сие действительно Протон, а ты — Маш, я перенеслась сюда с тобою. Возможно ли?..
Он вновь задумался. Затем коснулся своей голой груди, и в ней открылась дверца, за которой таились хитросплетения проводов и всякие непонятные девушке предметы.
— Я — робот, как видишь; это моё собственное тело, не Бэйна. — Маш закрыл дверцу, и его грудная клетка вновь обрела привычный вид. — Позволь задать тебе несколько вопросов. Кого мы встретили последним незадолго до обмена?
— Фебу, — тут же отозвалась она. — Гарпию, чьи волосы ты испортил окончательно, однако она восприняла свою новую причёску с благодарностью. Она — самая достойная представительница своего рода. В моём кармане хранится её перо… — Но её рука не нашла ни кармана, ни плаща.
— А потом мы занимались любовью, — продолжил Маш.
— Нет, мы следовали за путеводным сиянием твоего компаса, пока оно не привело нас на место, и лишь лобзались, а потом…
— Я пропел заклинание обмена…
— А я трижды призналась тебе в любви так же, как и ты, когда…
Он шагнул вперёд и сжал её в объятиях.
— Ты — моя любовь! — сказал Маш. — Я проверял тебя. Только ты могла знать все эти вещи.
— Таков твой облик ровота? — неуверенно спросила Флета.
— Да. Но дай и мне доказать тебе свою подлинность, чтобы ты могла мне доверять. Я пришёл за тобой в воздушном каноэ с Сачеван, прелестнейшей из всех вампиров, и спас тебя от смерти. Затем появился Прозрачный адепт и предложил нам убежище. Его слова сопровождались всплеском правды, поэтому я согласился…
Она положила палец на его губы.
— Довольно, Маш; я тебя узнала. Должно быть, в стремлении остаться с тобой я поневоле воззвала к магии, и она перенесла в твой мир нас обоих.
— Двойной обмен! — потразился он. — Ты в теле Агапы.
Флета посмотрела вниз.
— Верно, оно не выглядит и не ощущается, как моё! Сейчас проверю, могу ли возвратить себе истинный облик. — Она попыталась превратиться в единорога, однако ничего не произошло. — Не получается.
— Здесь это не сработает, — покачал головой Маш. — Магия не действует на Протоне, только законы физики, один из которых гласит: масса неизменна. Когда Агапа трансформируется, она делает это медленно, перетекая из одной формы в другую.
— Перетекая? — Флету передёрнуло от отвращения.
Он улыбнулся.
— Подозреваю, её твой способ превращений тоже смутил! — Затем он беззвучно присвистнул: — Точно, ведь она теперь там, с Бэйном! Впервые познаёт мир магии!
— В моём теле? — забеспокоилась девушка.
— Уверен, что она будет обращаться с ним не хуже, чем ты — с её, — с улыбкой отозвался Маш.
Она расслабилась.
— Справедливо. Но тело сие… Я не желаю быть запертой в человеческом теле навечно! Как оно действует?
— Точно не знаю, мне им пользоваться не приходилось; да и вообще из всех живых тел довелось побывать только в теле Бэйна. Она просто таяла и формировала себя заново. Давай попробуем на чём-нибудь маленьком, чтобы тебе легче было понять. — Маш взял её за левую руку. — Сосредоточься на ладони и попытайся превратить её в копыто.
Девушка попробовала. Не сразу, но постепенно очертания пальцев смягчились. Затем они слились и, наконец, приняли форму копыта. Ногти, наоборот, выросли и покрыли его, чтобы то отвердело.
Флета снова осмотрела себя.
— Я — человек с одним копытом! — ошеломлённо воскликнула она.
— У тебя получилось, — успокоил её Маш. — Но думаю, сейчас лучше сохранять человеческий облик. Бэйн передал мне, что мы теперь — двое из рабов, служащих в этом офисе, и гражданину неизвестно, кто мы такие на самом деле. Лучше будет поддержать это его незнание. Если Бежевый гражданин и Бежевый адепт — двойники, мы рискуем влипнуть по уши!