Агапа последовала предложению. Она тихо радовалась, что наконец-то научилась контролировать своё новое тело, и процессы поглощения пищи и избавления от её остатков больше не представляли для неё сложностей.
После обеда и полуденного сна она снова присоединилась к Леди. Чары Красного Адепта по-прежнему оставались на девушке; Агапа вздохнула, припомнив его слова о продолжающемся эффекте. Таким образом, беседа получилась довольно односторонней — Агапа только кивала в паузах.
— Противостояние групп адептов длится уже очень долго, — начала Леди. — Адепты ненавидели друг друга вплоть до появления Стайла. Он проделал всё необходимое, чтобы разделить миры Фазы и Протона, почти разрушенные их вмешательством. Тогда вся их ненависть обратилась на него и его союзников. В былые дни, да и поныне, враждебные адепты едва мирятся друг с другом ради общности интересов в сфере влияния. На стороне Стайла Коричневный, с коим он подружился, и Красный, коего он заменил; остальные — противники. Но Стайл, сам являясь Голубым — сильнейшим из адептов, привлёк к себе Труля с его Книгой Магии. Посему, пока они главенствуют вдвоём, миры остаются разделёнными.
Она взглянула на Агапу, и та кивнула. Кое-что из этого рассказа она уже слышала от Бэйна и раньше, но понимала, что Леди готовится высказать свою точку зрения, и для этого ей нужна предыстория.
— После разделения магия Фазы стала вдвое слабее, — продолжала Леди. — Перемещение фазита на Протон, дабы возместить утрату залежей протонита, породило опасный дисбаланс. Однако, поскольку ослабление магии затронуло всех магических существ, не только адептов, ничего, казалось, не изменилось. Тем не менее, враждебные адепты остались недовольны переменами. Они решили, что Стайл устроил против них заговор и намеренно уменьшил их возможности. В отместку они воспротивились его планам о равенстве людей и животных. Интригами и кознями адепты мешали их исполнению. Постепенно их силы росли, поскольку их было больше нас изначально. Мы знали, что для сдерживания врагов нужна новая магия и возлагали надежды на нашего сына Бэйна, чьи способности впечатляли. Мы полагали, что он повзрослеет, женится и откроет путь своему наследнику, будущему адепту, и таким образом мы будем сдерживать враждебных адептов бесконечно, сохраняя расстановку сил в нашем мире на равных, дабы закрыть путь злу навсегда.
Леди испустила вздох. Агапе очень хотелось заговорить, ведь она тоже знала об этом и понимала, и собиралась освободить Бэйна от себя ради будущего, которое желали для него родители. Однако чары не позволяли ей ответить, и она опять кивнула.
— Но подходящей девушки всё не находилось, — с грустью произнесла Леди. — В деревнях все были настроены против адептов; даже я не вышла бы замуж за Голубого, сложись обстоятельства иначе. Единственная вероятная пара — дочь Бежевого Адепта, а он враждебно к нам настроен. Бэйн играл в любовные игры со своими подругами среди животных. Многие из них — великолепны, мы тесно общаемся и помогаем друг другу. Вот только они не способны произвести на свет потомство от человека. Значит, и будущего у подобных отношений нет. Выглядела ситуация так, словно в конце концов нам придётся пойти на компромисс с Бежевым, но альтернативой было потерять всё. Радости ни от того, ни от другого варианта мы не испытывали.
А вот это откровение стало для Агапы новостью. Она молча продолжала слушать.
— Затем мальчики поменялись местами: Маш пришёл сюда, а Бэйн — в твой мир. Мы не считали подобное возможным, сие застало нас врасплох. Мы увидели, что обмен произошёл не физически, а духовно. Маш привязался к единорогу Флете, и мы знали, что наш сын никогда не полюбил бы недостойное существо. Но мы противостояли сему союзу, поскольку он означал крах всех наших планов и несоизмеримый ущерб Фазе в результате гибели нашего рода. В этом заключалась наша ошибка. Мы не оценили искренность любви Маша. Флета поняла нашу позицию и решилась на разрыв. Но она знала то, чего не знали мы: лишь её смерть сделает его окончательным и бесповоротным. Посему Флета устроила собственную смерть… а Маш пришёл к ней на выручку, трижды произнеся «люблю», и такова была его власть, что сила слова преодолела магию адепта и спасла единорога.
Леди достала платочек и промокнула полные слёз глаза.
— Мы не желали Флете смерти! И не желали страданий! Мы думали, что любовь их — лишь временное увлечение. Как мы ошибались! И мы стали для них злодеями, после чего они и нашли убежище у враждебных адептов. Наш крах — наша же вина. С какой радостью мы бы исправили то, что натворили, однако теперь слишком поздно; Маш с Флетой настроены против нас.