Бэйн проник в главную палатку, где обнаружил предводителя гоблинов. Тот располагался на ночь. Вообще-то гоблины предпочитали действовать по ночам, но, преследуя парочку, группа волей-неволей должна была топать соответственно графику её передвижения.
Что, в свою очередь, означало отсутствие активности сейчас, когда он за ними шпионил. Бэйну не предоставлялась возможность узнать, почему гоблины их преследовали. Конечно же, у них имелась более веская причина, чем сведения о его местонахождении — его адепты могли установить и издали!
Поразмыслив, юноша решил рискнуть. Адепты предприняли экстраординарный шаг, отправив вслед за ними маленькое войско под защитой чар, и выяснить причину следует во что бы то ни стало. Не исключено, что они просто хотели обеспечить безопасность Маша с Флетой от вреда извне — а может, плели против них новые интриги.
Бэйн вернулся к Флете, которая всё ещё работала над его безразличным телом. Ну, почти безразличным; кажется, определённые реакции возникали и бессознательно. Одну из них ей удалось пробудить.
— Флета! — позвал он.
Она не услышала: в виде бестелесного духа голос у Бэйна отсутствовал. Но если возвратиться в тело полностью, он потеряет остатки заклинания, ведь каждое из них было одноразовым.
Приблизившись, юноша перекрыл её голову своей, проникая внутрь её сознания.
— Флета! — повторил он.
Она подпрыгнула, дико озираясь по сторонам.
— Это я, Бэйн, — успокоил он девушку. — В виде духа. Мне нужна твоя помощь.
Она замерла.
— Бэйн, — ответила она шёпотом. — Я тебя слышу.
— Нас преследует отряд гоблинов. Мне необходимо узнать причину. Ты можешь подняться и заставить их действовать, пока я подслушиваю? Возможно, они выдадут нужную мне тайну.
— Поняла, — кивнула она. — С этим телом в любом случае было не слишком весело развлекаться.
— Отличная шутка, любительница поддразниваний! Ты ведь не хочешь, чтобы я тоже влюбился в тебя.
Она приняла задумчивый вид, и Бэйн побоялся, что сказал слишком много. Затем девушка поднялась и подобрала плащ.
— Жди меня здесь, любимый, — громко сказала она. — Я должна уединиться. — И превратилась в единорога.
— Сюда, — направил её Бэйн, снова заняв её голову. — Думаю, они не желают нам вреда, но не будем испытывать удачу. Расшевели их, если можешь, не выдавая себя…
Кобылка кивнула и устремилась к лагерю гоблинов.
Бэйн тоже поспешил назад в лагерь. В образе духа он мог лететь быстрее, поскольку ничего не весил. Переноситься с одного места на другое силой воображения он ещё не пробовал, не желая экспериментировать в подобное время. Эти чары изобрёл его отец, ему одному и были известны все их тонкости.
С такими мыслями юноша и вплыл в палатку предводителя повторно. Внезапно он задался вопросом: а нельзя ли проникнуть в голову шефа так же, как он пересёкся с Флетой до этого, и прочитать, о чём тот думает? Вероятней всего, нет; мысли Флеты остались для Бэйна недоступны. А вот его присутствие подобный поступок выдаст точно.
В палатку ворвался часовой.
— Кручеух! — крикнул он. — К нам скачет единорог!
Кручеух мигом сел на своей лежанке.
— Какого рожна?
— Ей надо опорожниться.
— Что, прямо тут? — раздражённо зарычал Кручеух. — Мы не можем позволить ей случайно узреть лагерь! Весь наш план полетит псу под хвост! Заклинание на единорога не подействует!
— Верно. Что делать?
— Поставь на уши остальных. Быстро сворачиваем лагерь. Держитесь от неё подальше!
Часовой исчез. Кручеух стремительно свернул лежанку и выбежал из палатки.
— Везёт, как утопленнику, — бормотал он себе под нос. — Ей приспичило поднять хвост, и вся моя миссия в глубоком дерьме! Бежевый шкуру с меня сдерёт, если я облажаюсь с его западнёй!
Значит, за этим стоял Бежевый Адепт! Бэйн уже узнал кое-что ценное. Но чего ради ему преследовать Маша? Его дочь уже подтвердила подлинность личности Маша; она гналась за Бэйном.
Теперь он слышал поступь Флеты. Она неторопливо рысила сквозь высокую траву, подыскивая подходящее место. Вот она втянула в себя воздух. Лагерь находился по ветру от того места, где лежало тело Бэйна, и никаких случайных совпадений в этом не усматривалось. В том, что Флета шла именно сюда, — тоже. Кто пожелает провести ночь, вдыхая бриз, несущий с собой свежий запашок твоего навоза?
— Давай уже, кобыла! — с досадой бубнил Кручеух. — Топай к своему дружку, и пусть он впечатывает тебя спиной в землю до утра… а когда вернётся тот, другой, тогда уже зароем его мы.