С убийцей своего мужа и похитителем её ребёнка Нора не церемонилась. Келлог был взят за грудки и пару раз швырнут на твёрдый бетонный пол. Убедившись, что Келлог в сознании, только не может шевелиться, Нора достала из-за спины криолятор. Последовало четыре выстрела и… Руки и ноги Келлога превратились в глыбы льда. И лишь после этого Нора заговорила.
– Где мой Шон? – спросила она, доставая кувалду.
И Келлог сломался. Звериное чутье подсказало ему, что Шон – это украденный младенец. И заливаясь слезами и соплями, Келлог начал «колоться». И рассказал абсолютно всё о Институте, его Директоре и о его, Келлога, работе на оный Институт.
– Я просто передал его им! Клянусь, я не знаю где твой Шон! Молю, пощади! –захлёбывался в слезах Келлог.
Напрасные усилия. Настоящие женщины не прощают убийц своих мужей и похитителей своих детей. Поняв, что больше из этого кожаного ублюдка она не выжмет, Нора подняла с пола обронённый Келлогом револьвер. Крутнула барабан и убедилась, что ещё один патрон готов к бою. И, приставив ствол ко лбу Келлога, спустила курок.
Раздался «Бах!» и мозги Келлога разбрызгало по полу в радиусе метра.
«В романах, что я читала, утверждалось, что после свершения мести герой чувствовал опустошение. А затем полкниги обмусоливался вопрос: «А нужна ли была в таком случае эта месть?». Какая чушь! Вот гляжу я на труп этой мрази и на душе становится так приятно… Как будто сделала что-то правильное… важное… и хорошее», – подумала Нора.
И поставив оружие на предохранитель, Нора закинула лут в рюкзак на боку у Псины. Ведь хорошая вещь в хозяйстве всегда пригодится. И хотя в читанных ранее Норой романах писалось, что при виде крови и первого отправленного её руками на тот свет покойника, её должно тошнить, но… Как домохозяйка, любящая и умеющая готовить, Нора знала, что внутри живых существ кровь, кишки и прочая требуха. И никакого отвращения на душе у неё не было. Наоборот, Норе вспомнилось, что за всей этой суматохой со штурмами, беготнёй и стрельбой она так ничего и не поела в течение дня. Только прикладывалась пару раз к бутылочке с водой. Поэтому ничего удивительно в том, что именно Нора сказала Псине, нет. А сказала она…
– Там… На базе у Джона есть что перекусить? Тогда веди туда!
Псина козырнул лапой и рысью бросился к выходу. Нора на это не обратила внимание. Её постепенно отпускала горячка боя. И за окружающим миром она следила «постольку-поскольку».
====== Глава 15 ======
Часовое блуждание по метро вымотало Нору больше, чем весь сегодняшний день. Все эти ветки, служебные тоннели, как-то странно переходящие в откровенные пещеры… Нора и не подозревала, что под Бостоном есть столько пещер. Да, до этого дня, она была уверена, что никаких пещер под Бостоном нет. Ни одной. А тут такие открытия…
Но закончилось и это путешествие. И компания из Норы и Псины достигла обитаемых мест. «Обитаемое место» выглядело, как внушительная металлическая дверь, динамик интеркома и кнопка вызова. На диво разумным жестом Псина надавил на кнопку и как-то вопросительно глянул на Нору, мол, говорить будешь ты или мне гавкнуть?
Та угрозу своим барабанным перепонкам просекла мгновенно, и зажав обеими руками пасть Псине, неуверенно произнесла в интерком:
– Хелло? Есть кто живой?
За дверью поднялась суматоха. Кто-то топал ногами, бегая туда и сюда. Наконец, в динамиках прозвучало:
– Джон, это ты?
Голос был женский. И Нора приободрилась. Ведь за сегодняшний день она повидала бандитов больше, чем… да, тут даже сложно сравнить, потому что в «старой жизни» Нора бандитов не видела. Ни одного.
– Меня зовут Нора, – представилась она, – И, уж извините, но Джона со мной тут нет. Я… кхм… вообще-то, сама шла сюда, надеясь с ним познакомиться. Ну, не совсем сама. Порой Псина подталкивал меня лбом, когда я слишком сильно тормозила с его точки зрения… – И Нора потёрла синяк в том месте, где её бодал лбом Псина.
– Псина? – удивились на той стороне двери, – А, точно! Псина! – хлопнула себя по лбу собеседница, – Тогда проходите!
И дверь отворилась.
Взору Норы предстало огромное помещение, размером с целый городской квартал. Но не это привлекло её внимание. И даже дюжина женщин и несколько подростков не особо задержали её взгляд. А взгляд Норы прикипел к маленькой кроватке, на которой спал… Шон. Её Шон. А она-то думала, что ей ещё бороться и бороться… а оказалось, финиш – вот он. Не нужно больше держать себя в режиме «Халк крушить!», и можно просто побыть женщиной и любящей мамой. И со слезами на глазах Нора бросилась к сыну…
Час спустя
– Я – Марта Линехан… Вдова…
– Я – Джоан Флаерти, а это моя дочь – Элизабет. Мой муж недавно умер.
– Я – Дженна Прессли. Вдова.
– Я – Дженнифер О’Мэлли, а эти два малыша – мой сын Роберт, и дочь Эллен. Мой муж умер два месяца назад.
– Я – Сара Бейкер. Вдова.
– Я – Эми Янси, вдова, а эти непоседы – мои сыновья Джимми и Ронни.
– Я – Белинда Мэдисон, вдова, а эти красавицы – мои дочери Джин, Мэри и Мелисса.
– Я – Молли Смит, вдова, а это – мой сын Пол и дочь Стефани.
– Я – Меган О’Брайен, вдова, это мои сыновья Райан, Брэндон и Логан, и дочери Молли, Анна, Кайла и Бренна.
– А я – Изабель Крус, незамужем.
Итого перед Норой сидели десять взрослых женщин и семнадцать детишек возрастом от годовалого младенца до подростков лет пятнадцати-шестнадцати. И Нора напряглась и уложила все их имена у себя в памяти.
А затем все приступили к трапезе. Поддерживая лёгкую болтовню ни о чём, Нора старалась не слишком пристально смотреть на взрослых женщин. Жизнь была к ним сурова и обрушивший на Бостон ужасный вирус превратил их лица в нечто ужасное. Но те, к удивлению Норы, не комплексовали, искренне шутили по поводу отсутствующих носов и морщинистой, грубой кожи, и не менее искренне смеялись.
В этом месте Нора порадовалась, что вышла из криосна не через месяц после апокалипсиса, а через три, когда в распоряжении группы уже есть вакцина от этого вируса.
Но всё заканчивается. Закончилась и эта трапеза, совмещённая с ритуалом знакомства. И Нора перешла к делу.
– Если не секрет, когда я могу познакомиться с Джоном? – озвучила давно терзавший её вопрос, – Хочу пожать руку этому замечательному человеку, спасшему моего Шона!
Все замялись. Кто-то выдавил из себя:
– Понимаешь, мы не то, чтобы поссорились, но…
И все зачем-то посмотрели на Псину. Нора не поняла этого странного флешмоба.
– Думаем, лучше тебе всё расскажет Изабель… На правах, так сказать, давней подруги Джона, – предложил кто-то из женщин.
Та возложенной на неё ответственности не обрадовалась. Отнюдь.
– Эм… пожать Джону руку ты сейчас не сможешь… – неуверенно начала она.
Подошедший Псина протянул Норе лапу. Та пожала её обеими своими руками. Но всё равно не смогла обхватить этакую лапищу полностью.
– Эм… – сбилась Изабель. Но затем нашлась, – Сидеть, Псина!
Псина с готовностью плюхнулся на задницу. Пол содрогнулся.
– Только не проси его сделать «Голос»! – взмолилась Нора, обеими руками зажимая пасть Псины.
– Эм… Я вижу вы неплохо подружились, – удивилась Изабель.
Но всё же сосредоточилась.
– Нам предстоит серьёзный разговор… И тебе стоит увидеть некоторые фото и видеоматериалы… И почитать кое-какую техдокументацию… – Изабель жестом предложила Норе прогуляться, – Уж, извини, у непосвящённого во все эти дела увиденное может вызвать тошноту…
– Так почему вы поссорились? – задала таки Нора свой нетактичный вопрос.
– Мы не ссорились, – вздохнула Изабель. – Мы все просто о нём сильно беспокоимся. А вчера мы подумали, что Джон сорвался… Но давай я расскажу, как это видится нам. Джон увидел на камерах наблюдения, как директору института… этому ублюдку… прости, сорвалась… принесли младенца… твоего Шона. Директор успел отдать короткое указание по интеркому… только не нервничай, пожалуйста… разрезать на кусочки твоего Шона, чтобы из полученного материала наделать клонов… А тех использовать для того, чтобы заменить пластиковую псевдо-кожу секс-кукол на живую плоть…