Но похандрить Нейту не дали. Потому что Джон заявил:
– Извинятся за свои слова не буду. Это один из кирпичиков, на которых будет стоять здание будущей… организации… нет, скорее, даже ордена…
Изабель, Нора и Нейт переглянулись. А затем аккуратно взяв Джона под руку, Изабель отвела его на лавочку по соседству. И когда вся компания удобно расположилась, Изабель сказала:
– Рассказывай!
Такому сильному интересу Джон удивился. Слегка. И решил обрисовать контуры проблемы людям, которые не особо понимают в каком Мире они живут.
– Судя по вашему поведению, вы подумали, что с уничтожением Института дела пойдут на лад… и все будут жить долго и счастливо? – добавил капельку иронии в голос Джон.
Судя по лицам его собеседников они так и думали.
– Нет. На лад ничего не пойдёт. Уничтожение «Института» – это лишь маленький эпизод войны. И я буду очень рад, если мне удастся уложиться в год-другой.
У окружающих людей огромными буквами на лице нарисовался вопрос. Только внятно они сформулировать не смогли. Джон им помог.
– По дороге от своей «тайной базы», – интонацией изобразил кавычки Джон, – до Бостона эти кожаные ублюдки сбрасывали по канистре-другой своего вируса ВРЭ над каждым более-менее крупным городом…
Женщины в ужасе прижали руки ко рту. Нейт грязно выругался, но никто не стал ему за это пенять.
– Девяносто процентов своей отравы они приберегли для Бостона… чтобы у меня тут ни нашлось ни одного помощника. Так что там всё это дерьмо только начинается…
– Так что… надежды нет? – спросила Нора.
– Не всё так плохо… – без намёка на оптимизм сказал Джон, – вирус не проектировался как боевой. Он должен был принести «власть имущим» вечную молодость, но что-то пошло не так. И вирус побеждается сильным иммунитетом. Так что никто моложе восемнадцати им не заболел. У него очень короткий инкубационный период, поэтому карантин максимально эффективен. Да, и распространяется в окружающей среде он очень плохо. И если бы одного чиха хватало для заражения, то все были бы обречены. Но, нет, это, к счастью, не так. Но, увы, при подходящей температуре он может существовать в окружающей среде годами и десятилетиями. А вот это по-настоящему плохо. Поэтому через месяц я вас покину…
– Что?! – последовал синхронный выкрик от собеседников.
– …надо будет провести поголовную вакцинацию всех выживших. К сожалению, вакцинировать только хороших парней и не давать вакцины кожаным ублюдкам – не выйдет.
– Но, если силы самообороны… – заикнулся было Нейт.
– Грабители, насильники и убийцы легко и непринуждённо сбиваются в банды. И делают это гораздо быстрее, чем, так называемые, добропорядочные граждане. Каковые предпочитают отсидеться с семьёй в подвале. Но времена нынче такие, что «политика страуса» не работает… – вздохнул Джон, – поэтому и нужен Орден… которые будет работать не за страх… еду… или деньги… а за идею.
– Можно набрать новичков побольше и обучить их получше… – не сдавался Нейт.
– Не выйдет. Там, где мы с трудом наскребём сотню бойцов, против нас выставят сотню тысяч бандитов, – отмахнулся от него Джон.
– Кто выставит? – удивились окружающие.
– Они называют себя «Тайное правительство Америки», – поделился почерпнутой от покойного «господина директора Института» информацией Джон. – Поэтому Орден будет создан. Но не для помощи слабакам, не способным самостоятельно подтереть себе задницу, а для того, чтобы избежать угрозы номер два – Тёмных веков.
– Тёмных веков? – с удивлением повторили вслух незнакомый им термин окружающие.
– Ах, да, в школьных учебниках об этом не пишут. Не хотят смущать неокрепшие умы. Но… тут всё просто. О временах после греко-троянских войн и после распада Римской империи почти ничего не известно. А неизвестно потому, что не сохранилось письменных источников. А письменных источников не сохранилось потому, что немногие уцелевшие забивались по щелям и норам, а повсюду рыскали банды кожаных ублюдков. И при виде тех, кто послабее их, тут же нападали… Чтобы ограбить, изнасиловать и убить. Какая уж там грамотность. До вечера бы дожить… И так длилось четыре века. И в первом, и во втором случае…
Женщины снова в ужасе прижали руки ко рту. Нейт снова выругался. Только на этот раз ещё круче и заковыристее.
– Но угроза эпидемий… ведь модификация вируса, которую притащили в Бостон, отнюдь, не единственная… и угроза наступления Тёмных веков – это не самые страшные угрозы, – «добил» собеседников Джон.
– Что же может быть страшнее? – задались вопросом собеседники.
– Кожаные ублюдки, засевшие на своей тайной базе. Хотя, нет, извините. Там их уже нет. Или очень мало. А сами они разделились на два лагеря…
– Как республиканцы и демократы? – пошутил Нейт.
– Да, так они представлялись жителям Америки, пока ещё играли свою роль «добрых и мудрых правителей»…
Нейт понял, что шутка не удалась.
– А так… те же кожаные ублюдки, только в профиль… И действовать они будут одинаково. Оборудуют себе базу по-комфортнее… окружат себя толпой роботов-охранников, так как людям не доверяют. Ни на грош. И начнут сколачивать из банд мародёров что-то вроде войска.
– Зачем? – спросил кто-то.
– Чтобы уничтожить даже намёк на организованное сопротивление, – объяснил Джон.
Это же время. Вашингтон
– Мистер Теннпенни, – склонился в низком поклоне секретарь-референт, – эти типы из того поселения… Я узнал, что оно называется Мегатонна…
– Плевать, как оно называется! – отмахнулся он его слов пожилой, богато одетый мужчина, сидящий в роскошном кресле в пентхаузе своей новой базы-небоскрёба, – Они приняли ультиматум?
– Они накрыли наших парламентёров выстрелом из «Толстяка». Простите, мистер Тенпенни, но не выжил никто. Ведь от прямого попадания не спасает даже силовая броня… – не разгибая спины начал униженно оправдываться референт.
– Плевать! – повторно отмахнулся мистер Тенпенни, – Силовые доспехи, конечно, жаль. Но сборочные линии заканчивают монтировать. И скоро у меня будет другая проблема – где достать достаточное количество человеческой мрази, чтобы можно было раздать им всё оружие…
– Осмелюсь напомнить… – прошелестел секретарь, – что в восемьдесят седьмом убежище были развёрнуты фабрики наноассемблеров по производству ВРЭ версии 2.
– О! – оживился мистер Тенпенни.
– …плюс, в этом, якобы убежище, установлено всякое вспомогательное оборудование… Так что с его пропускной способностью, вы, мистер Тенпенни, будете иметь самую настоящую армию…
– И тогда я наконец сотру с лица земли этот… вольный город, – выплюнул, как нечто особо отвратительное, мистер Тенпенни.
А затем взял себя в руки и придал искажённому от злобы лицу, привычное выражение мудрого и доброго правителя, что с отеческой заботой взирает на подданных. Уж очень въелась в него эта фальшивая маска за годы её ношенья.
Это же время. Лас-Вегас
– Мистер Хаус, – согнулся в угодливом поклоне референт, – согласно, кхм, докладам…
– Дай я угадаю, – усмехнулся сидящий в кресле мужчина средних лет с волевым подбородком, усами и причёской на пробор, – они вопили о том, что им надрали задницу?
– Да, сэр, атака, кхм, легионеров…
– Наедине можешь называть их теми, кем они являются – рейдерами, – великодушно разрешил мистер Хаус.
– …успехом не увенчалась. И те людишки по-прежнему удерживают дамбу Гувера. Я ещё не узнал, как они себя называют… Но подозреваю в этом вольные поселения...
– Те самые? – скривился от отвращения мистер Хаус.
– Да, мистер Хаус. Гудспринг, Джейкобстаун, Новак, Ниптон и Примм...
– Да плевать, как они там себя называют! Их надо уничтожить, а не наводить о них справки! – сорвался мистер Хаус, перейдя на крик и на миг сбросив маску «своего-в-доску-парня».
– Слушаюсь, сэр! – вытянулся по стойке смирно секретарь.
Немного поиграв желваками, мистер Хаус взял себя в руки и сказал:
– Ну, предлагай хоть что-нибудь, а то у меня возникает вопрос – за что я тебе плачу жалование?