– …
– Ни один лётчик не отказался от своей мисси… Никто из них не уволился в знак протеста… Никто не вышел даже на одиночный митинг протеста… Спросите, почему?
– …
– А потому что по вине Германии к тому моменту уже умерло около сорока миллионов людей… солдат и мирного населения… И все вокруг знали и понимали, что так называемое «мирное население» Германии на самом деле никакое не мирное. И что они так или иначе, работая ли на военных заводах, или платя налоги со своего мирного бизнеса, но все работают на войну.
– …
– И тут мы плавно подходим к вашему второму аргументу «онижедети». Итак, возвращаемся к Германии… В те времена их «ни в чём не повинные дети» с малых проходят обучении азам нацизма в молодёжной организации под названием «гитлерюгенд». И когда они подрастают, то либо добровольно берут винтовку и отправляются на фронт убивать «унтерменшей», что означает «недочеловеки», либо занимают места за станками, обслуживая тех, кто пошёл…
– Но… может…
– Да-да… я понял, что вы хотели сказать. Мол, уничтожим их родителей, а их детей пощадим. Потому что «онижедети»… И как вы это представляете себе технически? Отличить взрослых от детей… Для куцых мозгов штурмотронов эта задачка абсолютна непосильна. А вас я никуда не отпущу. Потому что хоть и ожидается чисто символическое сопротивление, но от шальной пули никто не застрахован. Так что, однозначно, нет!
– Но…
– Поговорка «убить всех до седьмого колена» родилась не просто так… Опытным путём за многотысячелетнюю историю человечества было установлено, что, если вместе с уничтожаемым кожаным ублюдком не отправить на тот свет его потомство, то потомство вырастает и мстит всему свету. Слышали когда-нибудь выражение «проскрипционные списки»?
– Э?
– Да-да… я помню… мы, американцы и зарубежная история… мы, просто-таки, как масло и вода… Итак, представьте себе Рим до рождества христова. Кругом смута и анархия. Но тут появляется некий военачальник по имени Люций Сулла, ещё при жизни за свою военную удачу прозванный Счастливым. С боями пробивается к Риму, уговаривает Сенат выдать ему максимальные полномочия. И первым же делом издаёт проскрипционные списки – списки тех, за чью голову он выдаёт награды золотом и серебром. Несколько сотен людей, чьё эго едва не разорвало Римскую империю на кусочки, отправились в ад. И всё закончилось. Бардак, анархия и начинающаяся гражданская война сошли на нет. Не сказать, чтобы настала тишь и благодать. Но это было небо и земля, если сравнить то, что было с тем, что стало. И самым молодым из внесённых в эти списки был некий Гай Юлий Цезарь. Но современники воспользовались аргументом «онижедети», и Сулла, скрепя сердце, отменил смертный приговор Гаю Юлию… тогда ещё не Цезарю… но предупредил современников, что те делают страшную ошибку. Время показало, что Сулла был прав. И если через пару лет Сулла, сделав всё что планировал, снял с себя обязанности диктатора… кстати, он был таким единственным за всю историю… то Гай Юлий Цезарь, в свою очередь, всю свою жизнь гнался за властью. И ему всегда её было мало. И после него Рим уже никогда не был республикой. И именно это в нём разглядел Сулла, когда будущий Цезарь был ещё тинейджером…
– …
– Я вас убедил? По вашим лицам вижу, что нет…
И тут рация в руке Джона ожила.
– Джон, можно я кое-что скажу? – вежливо спросил неизвестный собеседник на той стороне канала связи.
– Да.
Было слышно, как на той стороне неизвестный мужчина несколько раз вдохнул и выдохнул. Судя по всему, эмоции в нём кипели, как в паровом котле с поломанными предохранительными клапанами.
– А теперь послушайте меня, дамочки… – скрипнул зубами собеседник.
– Я мужчина, – попытался вставить свои пять копеек Нейт.
Но его проигнорировали.
– В нашей общине гулей была одна замечательная женщина… врач… именно благодаря её усилиям мы пережили эпидемию, и не превратились в… Неважно, короче! Её больше с нами нет… А знаете почему?
И не дожидаясь реакции собеседников неизвестный продолжил.
– Потому что мы узнали, что поблизости появились люди… И у них есть еда… И не просто еда… А деликатесы… И я сам видел в бинокль, как они устроили себе веселый банкет с фонтаном из шампанского…
– …
– А знаете, что было, когда мы подошли и попросил у них еды… Сколько не жалко… Ведь наши дети голодали… А мы отдавали им последнее, что у нас было… но тут вышел этот старик… уже потом я узнал, что его зовут Алистер Тенпенни… И он приказал перестрелять эту нелюдь…
Было слышно, как их невидимый собеседник том конце линии тяжело сглотнул комок в горле.
– Я закинул сына на плечо и бежал быстрее ветра… [Всхлип] но пуля пробила мне бок и убила моего Тимми. Через час моя рана зажила, а мой сын… он… он…
– Я скоблю вместе с тобой, Рой, – сказал Джон.
– Да, Джон, ты уже мне это говорил… – устало выдохнул незнакомый никому, кроме Джона человек.
– Я познакомился с ним на днях в общине, где живут пострадавшие от вируса рукотворной эволюции, – тихонько шепнул Джон.
– Так что, дамочки, просто заткнитесь и не лезьте в дела мужчин. Потому что месть – это дело мужчин, – отчеканил Рой.
– Рой, ты не прав, – вмешался Джон.
– Надеюсь ты не вздумал в последний момент переубеждать меня…
– Это не месть. Это справедливость и долг. Так что, пожалуйста, обойдись там без элементов суда Линча. Просто уничтожь их и всё…
– …Да... Спасибо тебе за всё и удачи, Джон. Конец связи.
– И тебе, Рой. Конец связи.
Минутой позже
И тут окружающих осенило.
– Джон, скажи нам, пожалуйста, что нам показалось… Что ты предоставил нам выбор, но на самом деле никакого выбора не было! И что если бы мы не согласились на первый вариант… со взрывом Тенпенни-тауэр, то всех там прикончил бы твои новые друзья…
– Секундочку, – прервал их Джон, – А с чего вы решили, что наш спор будет насчёт того – уничтожать ли кожаных ублюдков до седьмого колена или нет? Нет. Не было такого… И если вы напряжёте память, то вспомните, как я сказал: «А сейчас мы решим как именно уничтожим кожаных ублюдков в Тенпенни-тауэр»…
====== Глава 25 ======
Год после ядерного апокалипсиса
Лас-Вегас. Калифорния
– Нет, – сказал Джон.
– Как это «нет»? – хором возопили присутствующие. – Ведь это идеальный план!!!
– [Тяжёлый вздох]… Без обид, но вы совершенно не умеете анализировать разведданные и планировать операции сложнее стычки взвод на взвод… – мягко, но непреклонно сказал Джон.
– … – по лицам окружающих было видно, что они огорчились. Но вступать в эмоциональную полемику никто не стал. И все просто с вопросом в глазах смотрели на Джона, мол, объясни нам, где мы не правы?
– Ваш самый большой… и смертельно опасный именно для вас просчёт заключался в том, что вы посчитали, что на этом театре боевых действий столкнулись интересы нескольких групп… группы мародёров, под командованием некоего Цезаря, и взявших себе имя «легионеры»… группы бывших военных, называющие себя Новой Калифорнийской Республикой, и сидящие на дамбе Гувера, авиабазе Неллис и нескольких аванпостах поблизости… ну, и конечно, самая большая жаба в этом болоте – кожаный ублюдок по имени мистер Хаус, чьи усилия немало приблизи конец света. Плюс, мелкие мирные поселения, да разные мелкие банды, весомыми игроками не являющие. Но… Вы катастрофически ошиблись в расстановке сил.
– ???
– Именно… Нет никаких трёх сторон. Есть лишь одна сторона – мистер Хаус и его петрушки.
И видя удивление в глазах собеседников пояснил.
– Петрушки – это такие куклы в форме рукавицы. Актёр, сидящий за ширмой, надевает их на руки и меняя свой голос изображает театральное представление для детей. А в нашем случае «говорящие куклы» – это легионы Цезаря и НКР… – пояснил Джон.