- Действительно, подобное явление имеется, - признал я.
- Только вот зачем я все это вам говорю, - продолжал мой хозяин, - раз стагнация, а нередко и регрессия - проявляются явно, и, раз уж множество ветвей того величественного древа, которым для нас стала техника, вместо того, чтобы наискось и вверх, посылает свои ветви горизонтально - в бока, давая нам иллюзию ускоренного движения вперед, при все более высоких прыжках на одном и том же месте. Все эти туннели (пробиваемые с громадными усилиями) до боли напоминают мне тупиковые коридоры в здании эволюции: при известной из каких-то других источников невозможности поворота назад - к лифту, который бы поднял нас вверх, они все сильнее затягивают в пустоту любого, кто хоть раз туда забрался.
- Вы считаете, что если бы имелась возможность контакта с представителями всех известных нам видов из первой и второй генераций (а ведь мы знаем, что число одних только видов животных превышает миллион), тогда каждое растение и животное, то ли среди семей, сошедших практически на нет, то ли среди еще существующих крупных общин, все то, что только движется или ассимилирует, эвгленой зеленой с дрожжевыми грибками начиная, развиваясь до хвощей и плаунов, потом инфузорий, червей (как плоских, так и круглых), разных моллюсков и вплоть до хордовых, сумчатых и далее - то есть, любое живое создание заявило бы совершенно отдельно и категорично, что вся эволюция развивалась исключительно ради его вида.
- Вот этого я боюсь!
- Иными словами, вы подозреваете, что, не смотря на ничтожный шанс, меньше одного на миллион, любое растение и животное, спрошенное о том, видело бы оно себя в последнем и непревзойденном до нынешнего момента сегменте того основного ствола развития, через который и ведет единственный путь к вершине эволюции, и что представитель любого вида нашел бы множество несомненных для себя доказательств для подтверждения собственного превосходства?
- К сожалению, да. Такая же, более или менее тревожащая мысль пролетела через мою голову и парализовала все члены, когда я поглядел на себя глазами более высокой цивилизации. Ведь тот же самый естественный закон, который всяким эвгленам зеленым и сумчатым не позволяет заметить человеческого разума, нам, в свою очередь, никогда не позволит поверить в Сверхсущества. Ведь сами подумайте, что позволяет людям считать, будто бы они находятся на самой вершине: свой собственный коэффициент интеллекта, но вовсе не какое-либо внушение снаружи. Утром вы уже упоминали о нем. Прикладывая собственные достижения, которые у нас имеют технологическую природу, к собственным, не менее технологическим идеалам, в результате применения элементарной арифметики, мы получаем показатель, приближенный к единице, которая в этом показателе является самим совершенством. Но вот разве не известно каждому ребенку, что в множестве положительных чисел значение дроби растет, как только, при постоянном числителе, уменьшается его знаменатель? Знаете, в конце концов я подумал о том, не являемся ли мы в их глазах теми потешными мезозойскими рептилиями, которые - как только заметили способность быстрого набора собственного веса - тут же впали в гигантоманию, чтобы еще больше опередить своих конкурентов по данной фазе материи, и в течение ста миллионов лет подавляющего превосходства достигли такого значения показателя совершенства, о которой мы сейчас не можем и мечтать.
- Наверняка, - согласился с ним я. - На этом периоде эволюции, который, по сравнению с историей человеческой цивилизации, кажется целой вечностью, во времена вершины второй генерации, то есть, в эре практически безмозглых громад живого мяса, обнаружение возможности неограниченного увеличения массы тканей давало своим открывателям гигантский перевес в гонке к тогдашнему идеалу.
- Я имею в виду динозавров, - уточнил Раниэль, - а в их числе особенно бронтозавра, рептилию с мозжечком величиной с кулачок, поднятым на вершину тридцатитонной мясной горы, который в собственном коэффициенте развития, подставляя под черту дроби видение всего земного шара, выполненного из индивидуальной порции мяса, сам - с целью проверки истинности избранного раз и навсегда эволюционного пути - над этой чертой помещал массу своего чрезмерно перекормленного тела. Считывая замечательный во всех отношениях результат измерения, рептилия эта презрительно глядела на путающегося у нее под ногами нашего прадеда - жалостно в те времена выглядящего пра-млекопитающего. Опять же, бронтозавр тогда постоянно проверял истинность закона Архимеда, причем, не ради самой охоты: ему просто приходилось торчать до самого мозжечка погруженным в воде или болоте, чтобы дать хоть немного облегчения недоразвитым своим ногам. Свои гиганты были и в растительном царстве: хвощи и плауны. От этих и других генераций, находившихся на собственной вершине, вместо космической славы нам остались лишь тихие вопросительные знаки: залежи угля и месторождения нефти. А сколько раз эволюция совершала подобные ошибки? А столько, сколько раз пробовала - за исключением одного-единственного случая. Тут я имею в виду нас. Вот только ни история самой Земли, ни ее ближних или дальних окрестностей еще не завершена, поскольку время не остановилось и никогда не остановится на месте. Эволюция еще не произнесла своего последнего слова, и она еще не скоро его скажет. Вновь пройдет множество миллионов лет. Великолепное настоящее покроются новыми толстыми слоями деяний, последующими длительными эрами и периодами. Я считаю, что люди уже не поднимутся на высший уровень, на тот верхний слой, который нарастает со все увеличивающейся скоростью, лишь путем раздувания туши собственной технологии, только лишь благодаря механической и химической обработке и переработке материи, равно как и одному лишь потреблению вещей, и безразлично - то ли своими мыслями они останутся на старой Земле, то ли, как уже описанный выше пассажир автомобиля, веря в чудесные свойства быстрой езды, с помощью звездолетов они перенесут свои тела и подкармливаемые только одной идеей умы из пункта А в пункт Б, как бы там этот второй пункт не назывался. Интересно, какого рода карикатуры на нашу тему станут рисовать, ради утехи своих детей, наши местные Сверхсущества, к которым просто обязана прийти земная цивилизация, если бы оказалось, что сами мы вместе со своим культом потребления вещей попали в низкий и заканчивающийся тупиком коридор, в одно из тех наиболее вероятных и ошибочных ответвлений земной эволюции, которая никак по прямой к ним и не ведет. Вот если бы мы, по крайней мере, полностью вымерли, как те, что ни говори, счастливые мезозойские рептилии - тогда нам было бы совершенно безразлично, кто над нами будет смеяться. Но если наши потомки выживут лишь в незначительно измененной форме (точно так же, как до нынешних времен сохранилось большое количество видов), и они станут множиться в перерывах между подскоками на месте, то есть, если уж они и доживут до той уже принципиально высшей эры с теми же мыслями в башках, которые мы и теперь полируем до блеска - тогда что иное может произойти, какое иное место для наших правнуков смогут найти в собственном мире земные Сверхсущества, если только не замкнутые зоологические резервации высшего порядка? И не то является самым пугающим в этой теоретической возможности, что нашим правнукам в новых клетках без прутьев будет плохо в принципе: будто они станут голодать, не смогут развивать свои старые технологии, постоянно размножаться - о, нет! Наоборот: меня как раз пугает то, что там им будет просто замечательно!
- Вы так считаете?
- Им будет крайне хорошо, поскольку они никогда не сориентируются, что происходит, точно так же, как наши нынешние животные не в состоянии сориентироваться, а кем, собственно, они для нас являются. Никто из людей нового мира не унизится до их уровня, чтобы им хоть что-нибудь объяснить, но вовсе не от злостного упрямства или желания подложить свинью, но всего лишь по той объективной причине, что это будет невозможно. То есть, люди и далее смогут верить, будто безраздельно правят миром и, изобретая все новые и новые средства массового уничтожения, смогут взаимно убивать себя, поскольку никто первоначальной свободы у них отбирать не станет. Но при этом они будут полностью изолированы от дел земных Сверхсуществ, ибо то - что в наивности люди станут принимать за естественные и "дикие" законы природы - на самом деле будет ничем иным, как внутренностью той самой клетки без прутьев: обширным комплексом законов уже полностью исследованных, явлений, которые будут полностью контролироваться деятельностью иных, за стены которого ни одна новая человекообразная обезьяна никогда не высунет носа. И подобного рода ситуация, естественно, не будет результатом потребности удовлетворения чувства жестокости будущих людей: комплекс явлений будет затянут жестким винтом нетерпимости по тем же самым причинам, которые и нас сегодня заставляют ограждать резервации диких животных.