В динамике что-то заверещало: очевидно, Фельда наступила болтливому питону на кончик хвоста.
– Пошевеливайся, лентяй! Гробус уже закончил грузить животных на планетоход. Мы должны укрыться в замке до наступления ночи. Надеюсь, силовая защита на этот раз выдержит.
– Сегодня та самая ночь? – с ужасом спросил питон.
– Да, та самая, Дав… Ладно, ползи скорей!
И динамик смолк, а через некоторое время Липучка и Юра увидели в иллюминаторе, как перегруженный планетоход ползет по каменистой равнине к замку колдуньи.
– Они уехали… – сказал Юра. – Вы поняли, что они говорили про сегодняшнюю ночь?
– Смутно, – мотнул головой Суп. – Я понял только, что это связано с магнитной бурей и с какими-то странными вещами, которые происходили здесь много лет назад и случаются теперь время от времени.
– Я думаю, это призраки! – тревожно расширив зрачки и наклонившись вперед, прошептала Липучка. – Дело в них и в тех шестистах смертях, которыми назван астероид.
– Скоро мы это узнаем, уже очень скоро, – мрачно сказал робот.
– Почему ты так думаешь?
– Дело в магнитном фоне, он с каждой минутой возрастает. Думаю, близится магнитная буря, – объяснил Суп.
Он подъехал к навигационному кубу и показал на какой-то прибор со стрелкой, которая с каждой минутой все больше и больше склонялась к опасной красной черте.
На астероиде Шестисот Смертей, который в этот период своего путешествия по Вселенной был временно присоединен к орбите белого карлика в созвездии Весов, циклы дня и ночи сменялись через каждые шесть часов. Оранжевое свечение звезды-карлика, которое занимало добрую половину неба, потому что астероид был совсем близко к своему солнцу, смещалось все больше и больше к вершинам дремучего леса. На звезде видны были темные пятна – это значит, что активность ее возрастала. Стрелка на измерителе магнитной активности уже сместилась к красному сектору и теперь приближалась к его краю.
– Не нравится мне все это, совсем не нравится, – пробурчал Суп.
– Думаешь, что-то серьезное?
Робот еще некоторое время повозился возле приборов, а потом открыл люк и сказал:
– Нужно надеть скафандры. Нам придется покинуть звездолет. Кажется, он сейчас находится на самом опасном участке астероида, где магнитная активность выше, чем на остальных.
– Давило говорил, что на каменистой равнине ночами происходят странные вещи, – напомнила Липучка.
– Не стоит верить во всякие глупости, – успокоил ее сыщик.
Однако их уход с корабля больше напоминал бегство. Они быстро прошли через несколько отсеков, спустились на пневматическом лифте вниз, к шлюзам, где Суп помог ребятам подобрать подходящие по размеру скафандры. Это оказалось несложно, потому что среди снаряжения были и большие, и совсем маленькие.
Все скафандры были со шлемами, но они не навинчивались, как водолазные, а в них имелось бронированное стекло-козырек, которое опускалось, как рыцарское забрало, а потом защелкивалось.
То ли из великодушия, то ли специально что-то придумав, Фельда не заблокировала снаружи шлюзы своего звездолета. Робот прикоснулся к датчику, и оба шлюзовых люка одновременно раздвинулись, а за ними заблестела в лучах заходящего солнца черная слюдяная поверхность каменистой долины.
Первым на астероид Шестисот Смертей спрыгнул Юра, за ним Липучка, а последним на гусеницах осторожно съехал Суп, который немного задержался, отрегулировав управление люками таким образом, чтобы они смогли в случае необходимости легко попасть на звездолет.
И вот друзья уже стоят на астероиде и ощущают, как поднявшийся ветер, закрутивший маленькие буранчики, сухим песком стучит по бронированным забралам их скафандров.
Звездолет стоял в небольшом стартовом кратере на вершине большого покатого холма, справа холм переходил в долину, на которой зеленела высокая трава, а на востоке, около небольшого искусственного озерца, отражаясь в нем, обтянутый тройным силовым полем, возвышался замок Фельды.
За долиной, едва видимые отсюда, темнели вершины дремучего бора, отдельные перелески которого выходили и на равнину.
– По-моему, здесь совсем не страшно, – сказала Липучка.
Она сделала несколько шагов вперед по слюдяному склону, а потом вдруг взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, вскрикнула и, как мячик, покатилась вниз по скользкому и блестящему, как стекло, склону в сторону равнины.
Ощущение было такое, будто кувыркаешься по ледяной горе, особенно когда еще и ветер помогает, подталкивая в спину. Липучка быстро катилась вниз, ей и в голову не приходило взывать о помощи, что несомненно сделали бы на ее месте многие другие. Видя, что девочка за несколько секунд разогналась уже почти до скорости торпеды, Юра и робот-сыщик, чтобы не потерять ее из виду, бросились за ней, но тоже поскользнулись и покатились следом.
Ветер свистел и стучал в бронированное стекло скафандра. Юра мчался вниз, пытаясь хоть как-то управлять направлением своего падения. Первое время он кувыркался, потом скатывался головой вниз и наконец, затормозив немного руками, сумел выровняться, лечь на спину и теперь катился следом за сестрой, отстав от нее метров на двадцать.
Пожалуй, больше всего их стремительный спуск напоминал катание без санок по ледяной горе, с той только разницей, что холм был раз в десять длиннее самой большой из ледяных гор, намного круче, и совершенно неизвестно, что ждало их внизу.
Этот спуск продолжался около минуты, а потом, когда Юра и Липучка разогнались, как курьерский поезд, скорость вдруг снизилась, и внизу под холмом заблестели воды небольшого озерца, в которое ребята и влетели друг за другом, подняв тучу брызг.
Некоторое время они ухитрялись еще как-то удерживаться на поверхности воды, но потом скафандры их надулись и, как два неуклюжих буйка, они замерли посреди озера.
– Ну как ты? Не испугалась? – спросил Юра, подгребая к сестре.
– Я-то испугалась? Ха! Я еще раз бы прокатилась. А где Суп?
– Понятия не имею, я потерял его из виду, как только стал падать, – сказал мальчик.
В этот момент на склоне послышался какой-то звон, а потом, подскакивая, в озеро скатился блестящий стальной предмет, в котором, если приглядеться, можно было узнать робота-сыщика. Супу не повезло при спуске больше остальных. Форма его корпуса менее всего способствовала скатыванию, и бедняга летел вниз, подобно сорвавшемуся со склона танку. Вначале он ухитрялся как-то удерживаться на гусеницах, но потом, попав на выбоину, начал кувыркаться, как бочка.
«Только бы мне не потерять гусеницы», – размышлял падающий робот. И еще он подумал: «Как, должно быть, неприлично я выгляжу со стороны! Если бы кто-то видел меня, великого сыщика, кувыркающимся, это существенно подорвало бы мой престиж».
Так как на Супе не было скафандра с автоматическим надувом, да и сам он был намного тяжелее воды, то, камнем плюхнувшись в воду недалеко от берега, сразу пошел ко дну.
Ребята подплыли уже к берегу, но Суп все не показывался на поверхности. Юра пытался даже нырнуть до дна, но у него ничего не получилось: во-первых, скафандр мешал, а во-вторых, озеро было слишком глубоким.
– Он утонул, наш Супик, – грустно сказала Липучка. Она хотела шмыгнуть носом и вытереть его кулаком, но ее рука стукнулась о забрало скафандра.
В этот момент из пруда у самого берега стали подниматься пузырьки, а потом из воды показались вначале две антенки, за ними – квадратная голова с носом-локатором, а потом раздался рев двигателя и на берег выехал сам робот.
Оказалось, что он включил гусеницы и пополз по дну. Вид у великого сыщика был довольный и неунывающий.
– Я не только противоударный, но и водонепроницаемый, – гордо сказал Суп.
Тут, словно опровергая его слова, в его голове что-то забулькало.
– Во всяком случае, частично водонепроницаемый, – смущенно добавил робот.