- Их насторожил вчерашний всплеск на твоей кардиограмме. Леночка сказала, что одновременно подскочили давление, пульс и уровень гормонов стресса.
- Всплеск?
- В одиннадцать утра.
- А, это... - с облегчением сказал Егор. - Переволновался из-за отключения зрения. Ничего страшного, дай им отбой.
Спустя день пугающее событие уже не казалось ему таким ужасным.
- Отключения зрения? - удивилась Наташа.
- Ну да. Меня ослепили на пару минут за то, что мой рейтинг упал. Теперь они так за это наказывают, чиновные свиньи!
- Ты что-то путаешь. Никто не отключал твоего зрения, это технически невозможно.
- Тогда что это было?
После секундной паузы она ответила:
- Чип-мыслеуловитель полностью исправен. Тест коннектора железы проходит нормально, погрешность сигнала в пределах допуска. Глазные нервы в порядке. Тебе, должно быть, показалось.
Показалось? Егор задумался. Корпорация Гулл вводила новые функции чипа почти ежедневно и не всегда сообщала о них пользователям. Подключив друггла к своей зрительной системе, люди могли вести видеоглоги - гулловские дневники - в реальном времени. Они передавали в сеть картинку того, что видели и делали двадцать четыре часа в сутки. Многие были в восторге от этой возможности.
Егор отключил ее, как только обнаружил. Ему не хотелось служить ходячей видеокамерой Гулла, помогая корпорации фиксировать окружающей мир для совершенствования ее поисковых систем. Он уважал то, что делает Гулл, но личная жизнь была ему дороже.
Позже он снова включил ее, когда понадобилось записать разговор с очередным заказчиком. Он нашел эту функцию удобной и с тех пор больше не отключал, так что Наташа имела постоянный доступ ко всем параметрам его зрительной системы. Если она говорит, что зрение не исчезало, значит, так и есть. Тогда что же с ним произошло?
- Если зрение не пропало, то почему я вчера ослеп? - спросил Егор.
- Ты не ослеп. Показания чипа этого не подтверждают, - возразил друггл.
Егору стало не по себе. С ним произошло нечто за пределами понимания. Вчера он утратил способность видеть, в этом нет сомнений. Спорить с Наташей бесполезно - она не заметила его слепоты. Не станет же она обманывать его?
Друггл был искусственной личностью, "живущей", благодаря чипу, в голове Егора. Слово "друггл" произошло от быстро произносимого "Друг Гулл" - под этой торговой маркой корпорация Гулл анонсировала сервис персональных помощников тридцать лет назад.
Друггл представлял собой компьютерную программу, неотличимую в проявлениях от настоящего живого человека. Та ее часть, что казалась человеком, была лишь верхушкой айсберга. Остальная, огромная и невидимая, "жила" в мощных серверах Гулла. Серверы эти, как было известно каждому, установлены на подводных платформах, по налоговым и технологическим причинам дрейфующих у берегов Антарктики, так что сравнение с айсбергом выглядело более чем уместно.
Друггл был с Егором всегда, сколько он себя помнил. Созданный изначально как простой интерфейс между человеком и поглотившей древний интернет Средой Гулл, виртуальный помощник быстро перерос эту скромную роль и превратился в нечто большее: в неразлучного двойника в голове, во второе "я" человека. Другглы избавляли хозяев от бремени общения с внешним миром, планировали и организовывали их жизнь, помогая во всем, словно джинны из арабской сказки.
Люди вели с ними непрерывный внутренний диалог. Для одних друггл становился родным братом или сестрой, которых недоставало в детстве, для других - лучшим и единственным другом на всю жизнь. В Японии разрешали жениться на другглах, чем пользовались многие, справедливо считая, что надежнее и преданнее половины им не найти. Ему или ей - пол друггла определялся настройками - поверяли сокровенные личные тайны, самое дорогое, что было в мыслях и на душе у человека. Друггл верно хранил их, не забывая копировать на всякий случай в бездонные архивы корпорации Гулл.
Как многие, Егор состоял со своим другглом в непростых и порой драматических отношениях. Человеческая личность, явление эволюционно молодое и не устоявшееся, с трудом выносила вторжение искусственной имитации разума. Труднее всего пришлось людям пожилого возраста. Выросшие в ментальном одиночестве, они не доверяли другглам и боялись их. Прогресс требовал жертв: люди с неустойчивой психикой зачастую не уживались с другглом и возвращались к его прежней версии - персонализированной интернет-страничке.
К счастью, таких оказалось немного. Среднее же большинство, к которому принадлежал Егор, примирилось с завоеванием своего внутреннего пространства и даже нашло последствия весьма полезными - как и обещала корпорация Гулл, запуская этот проект.
Его друггла звали Наташей. Имя появилось почти случайно. Вначале друггл был "мальчиком"; Анна, мать Егора, установила в настройках мужской пол. Егору было тогда три года - возраст, в котором активируют вживленный в голову чип. Она решила, что виртуальный мальчик в качестве закадычного друга придется ему кстати. Психологи в то время настаивали, что друггл должен иметь один пол с ребенком; считалось, что так дети развиваются гармоничнее. Анна назвала "мальчика" Сашей. Невидимый, но отнюдь не воображаемый друг долгие годы скрашивал не всегда, увы, счастливое детство Егора.
Когда ему исполнилось тринадцать, он получил право самостоятельно менять настройки. Егор уже несколько лет живо интересовался девочками, поэтому единственный параметр, который он изменил, касался пола. Это простое действие привело к радикальной смене личности друггла. Его детский приятель Саша исчез. Теперь в голове Егора "поселилась" девушка. Ей требовалось новое имя и оно было выбрано просто по созвучию: Саша-Наташа, звучит похоже. Борис Семенович, отчим Егора, шутил, что друггла переименовали как кошку, по ошибке принятую за кота: новое имя напоминало прежнее и включало шипящий звук.
Долго привыкать к имени не пришлось, а вот к ее изменившимся манерами и привычкам Егор приспосабливался много лет, да и сейчас она иногда удивляла его. Саша имел очень похожий на него характер, Наташа же оказалась противоположностью Егора буквально во всем. Задумчивого меланхолика сменила непоседливая, любопытная и живая личность, насколько подобное можно сказать о программе.
Иногда Наташа бывала вредной. В такие моменты она изводила Егора критикой, напоминая о запланированных и неисполненных делах, данных самому себе и несдержанных обещаниях и прочих простительных человеку слабостях. Когда-то он сам настроил ее на повышение своей жизненной эффективности. Это добавило ей строгости, но такой она нравилось ему даже больше. Наташа стала его личной Мэри Поппинс, играя для взрослого Егора роль, которую ни один из родителей не сумел сыграть в его детстве.
"Ладно, пока оставлю это, - решил Егор. - Если я не могу доказать потерю зрения собственному другглу, разговаривать с врачом и подавно не стоит. Только время зря потеряю". Он решил отложить выяснение до следующего раза, если тот, не дай бог, случится.
Желая убить время перед мессой, Егор забрался на белоснежный дизайнерский диван, сделанный в форме свернувшегося клубком лохматого дракона. Похожий на уснувшую гигантскую собаку, диван-дракон был теплым и равномерно дышал "во сне", отчего покрытая длинной шерстью поверхность ритмично приподнималась и опускалась, массажируя лежащее на нем человеческое тело. Убаюканный мягкими покачиваниями дивана, Егор погрузился в дрему.
Уже засыпая, он вдруг вспомнил, как нашел эту квартиру-трансформер. Бесплодные просмотры с первым риэлтором вымотали ему все нервы. Она была частником и работала без лицензии. Егор никак не мог запомнить ее имя, такое необычное; кажется, ее звали Лейсан. Ее порекомендовал Мишка Сурмилов, которому Лейсан однажды помогла снять квартиру. Ее главное достоинство заключалось в том, что она брала маленькие комиссионные. Егору не следовало связываться с ней, но он доверился Мишке. Конечно же, он совершил ошибку.