– Нет, конечно.
– И никогда не видели Солнце – не солнце вообще, а земное Солнце?
– Нет. Впрочем, видела в исторических фильмах, но думаю, в них показывали не настоящее Солнце.
– Уверен, что не настоящее. Если вы не против, давайте уменьшим свет в каюте.
Освещение уменьшили, и Глэдия увидела на обзорном экране звезды, более яркие и многочисленные, чем в небе Авроры.
– Ну вот мы и по ту сторону планетарного плана, – сказал Д. Ж. – Хорошо. Малость рискнули: мы должны были отойти подальше от Авроры перед прыжком, но слегка поспешили. Вот Солнце.
– Вы имеете в виду ту яркую звезду?
– Да. Что вы о ней думаете?
Глэдии хотелось сказать: «Ну, звезда как звезда», – но она сказала:
– Очень впечатляет.
– Не просто впечатляет, – сказал Д. Ж. – В Галактике нет ни одного поселенца, который не считал бы ее своей. Излучение звезд, освещающих наши родные планеты, как бы взято взаймы, напрокат, но только здесь – настоящее излучение, давшее нам жизнь. Эта звезда и планета Земля, вращающаяся вокруг нее, объединяют нас всех. А вы, космониты, забыли о Солнце, поэтому вы далеки друг от друга и долго не просуществуете.
– Места хватит для всех, капитан, – мягко сказала Глэдия.
– Да, конечно. Я не стал бы делать ничего такого, что усилит нежизнеспособность космонитов. Я просто уверен, что так будет, но это могло бы и не случиться, если бы космониты отказались от наглой уверенности в своем превосходстве, от своих роботов и от самозабвенного преклонения перед долгой жизнью.
– Значит, вот как вы смотрите на меня, Диджи?
– У вас были свои недостатки. Но вы исправились, И я вам в этом помог.
– Благодарю, – сказала она с явной иронией. – Вам, конечно, трудно поверить, но и у поселенцев хватает высокомерия. Но вы лично также исправились, так что я возвращаю вам ваш комплимент.
Д. Ж. засмеялся:
– Все то, что я с удовольствием дал вам, а вы мне любезно вернули, может означать конец вражды между нами.
– Вряд ли.
Глэдия засмеялась и с удивлением обнаружила, что он взял ее за руку. Но еще удивительнее было то, что она не стала убирать руки.
68
– Мне как-то не по себе, друг Жискар, – сказал Дэниел, – что леди Глэдия не под нашим непосредственным наблюдением.
– На борту корабля это необязательно, друг Дэниел. Я не обнаруживаю опасных эмоций, кроме того, в данный момент с ней капитан. Да ей и полезно чувствовать себя хорошо без нас, по крайней мере, на то время, пока мы будем на Земле. Возможно, нам с тобой придется предпринять неожиданные действия, если ее присутствие и безопасность явятся осложняющим фактором.
– Значит, это ты устроил так, что сейчас мы не вместе?
– Чуть-чуть. Как ни странно, я обнаружил в ней сильное стремление подражать поселенческому образу жизни в этом отношении. Она подавляла тягу к независимости главным образом из-за того, что ей казалось, будто этим она нарушает обычаи космонитов. Эти ощущения и эмоции нелегко интерпретировать, потому что я никогда еще не сталкивался с таковыми у космонитов. Так что я просто ослабил торможение легчайшим прикосновением.
– А она не захочет вообще отказаться от наших услуг, друг Жискар? Это очень огорчило бы меня.
– Этого не случится. Если она решит, что будет счастлива, живя без роботов, тогда и мы захотим для нее того же. Но я уверен, что мы будем полезны ей. Этот корабль – маленькое и специализированное обиталище, где нет большой опасности. Кроме того, рядом с капитаном она чувствует себя в безопасности, и это уменьшает ее нужду в нас. На Земле мы, как я уже говорил, ей понадобимся, хотя и не так сильно, как на Авроре. На Земле нам, возможно, придется быть более гибкими.
– Значит, ты догадываешься о природе кризиса, грозящего Земле? Ты знаешь, что мы будем делать?
– Нет, друг Дэниел, не знаю. Это ведь ты обладаешь даром предвидения. Ты видишь что-нибудь?
Дэниел немного помолчал.
– У меня есть какие-то мысли.
– Какие же?
– Помнишь, в Роботехническом институте перед тем, как леди Василия вошла в комнату, где спала мадам Глэдия, ты говорил мне, что у Амадейро было два интенсивных всплеска тревоги? Первый – при упоминании о ядерном усилителе, а второй – при заявлении леди Глэдии, что она поедет на Землю. Мне показалось, что они связаны между собой. Я почувствовал, что и кризис связан с использованием ядерного усилителя на Земле, и есть время предотвратить его. А доктор Амадейро боится, что мы так и сделаем, если поедем на Землю.
– Я чувствую, что ты не удовлетворен этой мыслью. Почему, друг Дэниел?
– Атомный усилитель ускоряет уже действующие процессы распада с помощью потока частиц. И я думаю, что доктор Амадейро хочет воспользоваться одним или несколькими усилителями, чтобы взорвать реакторы, снабжающие Землю энергией. Высокая температура и механическая сила, сопровождающие атомный взрыв, вызовут многочисленные разрушения и пыль, и радиоактивные продукты выбросятся в атмосферу. Если это не погубит Землю, то уничтожение ее энергетических ресурсов наверняка приведет к длительному коллапсу земной цивилизации.
– Страшная мысль, – мрачно сказал Жискар. – Это, похоже, и есть определенный ответ на вопрос о природе кризиса. Но почему ты не удовлетворен?
– Мне разрешили пользоваться корабельным компьютером, чтобы получить информацию о планете Земля. Как и полагается компьютеру поселенческого корабля, он богат такой информацией. Похоже, что земля единственный населенный людьми мир, который не пользуется реакторами микрослияния в качестве крупномасштабных источников энергии. Там пользуются исключительно прямой солнечной энергией, и все ее станции находятся на геостационарной орбите. С атомным усилителем тут нечего делать; им можно разве что уничтожить мелочь – космические корабли, какие-то сооружения. Конечно, убыток ощутимый, но он не угрожает существованию Земли.
– А не может быть, друг Дэниел, что доктор Амадейро имеет какой-то прибор, который способен разрушить генераторы солнечной энергии?
– Если так, то почему он отреагировал на упоминание о ядерном усилителе? Против генераторов солнечной энергии усилитель бесполезен.