– Ну, ладно. Так на чем мы остановились?
– Я еще проверяю рапорты, которые приходят. Как знаете, мы работаем не с гладко налаженной лабораторной системой: мы имеем дело с разнородной планетной корой. К счастью, радиоактивные материалы широко распространены, но в местах опасно тонких, и нам пришлось поместить в таких местах реле и оставить роботов. Если эти реле поставлены не так или в неправильном порядке, атомный усилитель заглохнет и все эти годы тяжелых трудов пойдут насмарку. Может также случиться, что волна локализованного усиления будет иметь взрывную силу, что вызовет взрыв, а остальную часть коры не заденет. В обоих случаях ущерб будет незначительный.
Мы хотим, доктор Амадейро, иметь радиоактивные материалы, чтобы значительная часть коры медленно… ровно… неуклонно… – он произносил эти слова с большими интервалами, – становилась все более и более радиоактивной, так что Земля постепенно станет непригодной для жизни. Общественная структура планеты распадется, и Земля, как место пребывания человека, отомрет. Полагаю, доктор Амадейро, что вы хотите именно этого. Я описывал вам это в свое время, и вы этого хотели.
– Я и сейчас хочу этого, Мандамус. Не валяйте дурака.
– Тогда терпите дискомфорт, сэр, или уезжайте, а я через некоторое время все сделаю.
– Нет, нет, – забормотал Амадейро, – я должен быть здесь, когда это будет сделано, но я ничего не могу поделать со своим нетерпением. На какое время вы рассчитали процесс? Я имею в виду – сколько времени пройдет от начала первой волны усиления до того, как Земля станет необитаемой?
– Это зависит от степени усиления, с какой я начну. Я точно еще не знаю, какая степень потребуется, потому что она зависит от общей эффективности реле, поэтому я подготовил инвариантное управление. Я хочу установить период от одного до двух столетий.
– А если меньше?
– Если мы установим меньший период, части земной коры быстрее станут радиоактивными, планета быстрей разогреется и опасность возрастет. Это означает, что значительное количество населения не успеет вовремя уехать.
– Ну и что?
Мандамус задумался.
– Чем быстрее Земля будет разрушаться, тем более вероятно, что земляне и поселенцы заподозрят технологическую причину и, скорее всего, обвинят нас. Поселенцы яростно нападут на нас и будут сражаться за свой священный мир до последней капли крови, лишь бы только покарать нас. Мы уже говорили с вами об этом, и вы, кажется, согласились. Гораздо лучше дать больше времени, за которое мы сможем подготовиться к худшему и за которое сбитая с толку Земля решит, что медленно растущая радиоактивность – непонятный им природный феномен. По моему мнению, сегодня это стало более важным, чем вчера.
– Вот как? – Амадейро тоже нахмурился. – У вас глупый пуританский взгляд, и я уверен, что вы ищите способ взвалить ответственность за это на мои плечи.
– В данном случае это нетрудно, сэр. Совершенно неразумно было посылать робота уничтожить Жискара.
– Наоборот, если это удалось. Жискар единственный, кто может уничтожить нас.
– Сначала он должен был найти нас, а он не нашел. Да если бы и нашел – мы же опытные роботехники. Вы думаете, что мы могли бы не справиться с ним?
– Василия думала, что справится, а она знала его лучше, чем мы… и не смогла. И военный корабль, который должен был получить его и уничтожить на расстоянии, тоже не справился. И вот он высадился на Земле. Его надо было уничтожить любым способом.
– Он не был уничтожен. Сведений об этом не было.
– Осторожное правительство всегда придерживает дурные известия, а здешние чиновники хоть и варвары, но, видимо, осторожны. А если наш робот попался и был допрошен, он должен был войти в непроницаемый блок. Это значит, что мы потеряли робота – мы можем позволить себе это – но ничего больше. И если Жискар все еще существует, тем больше оснований у вас поспешить.
– Если мы потеряем робота, мы потеряем больше: они там могут установить место этого центра. Во всяком случае, не следовало посылать здешнего робота.
– Я взял того, что был под руками. И он ничего не выдаст. Я думаю, вы можете поверить моему программированию…
– Замерзнет он или нет, он одним своим существованием выдает свое аврорское происхождение. Земные роботехники – а они есть на этой планете – будут уверены в этом. Тем больше причин сделать радиоактивность медленной. Должно пройти достаточное время, чтобы земляне забыли об инциденте с роботом и не ассоциировали его с прогрессирующим изменением радиоактивности. Нам нужно самое малое сто лет, а то и двести.
Он отошел еще раз осмотреть свои инструменты и снова установить контакт с реле 6 и 10, которые все еще считал сомнительными. Амадейро смотрел ему вслед с презрением и сильной неприязнью, бормоча про себя:
– Да, но я не проживу два столетия, вероятно, не проживу и одного. Ты-то проживешь, а я – нет.
В Нью-Йорке было раннее утро. Жискар и Дэниел установили это по постепенному усилению активности.
– Где-то наверху, вероятно, рассвет, – сказал Жискар. – Однажды в беседе с Илией Бейли два столетия назад он назвал Землю Миром Утренней Зари. Долго она будет таким миром? Или уже перестает им быть?
– У тебя мрачные мысли, друг Жискар, – сказал Дэниел. – Не лучше ли заняться тем, что надо сделать сегодня, и сохранить Землю, как Мир Утренней Зари?
В квартиру вошла Глэдис в халате и шлепанцах.
– Смешно, – сказала она. – Земные женщины идут утром по коридорам в общественные туалеты растрепанными и небрежно одетыми, а выходить должны в полном порядке. Видимо, сначала надо быть растрепой, чтобы потом очаровывать ухоженным видом. Видели бы вы, какие взгляды на меня бросали, когда я вышла оттуда в халате. Не торчать же мне там все утро, занимаясь собой.
– Мадам, – сказал Дэниел, – могу я поговорить с вами?
– Только недолго, Дэниел. Ты ведь знаешь, что сегодня большой день и мои утренние встречи вот-вот начнутся.
– Именно об этом я и хотел поговорить, мадам. В этот важный день нам лучше не быть с вами.
– Почему?
– Эффект, который вы должны произвести на землян, может сильно уменьшиться, если вы окружите себя роботами.
– Так я не буду окружена. Вас только двое. Как я буду без вас?
– Вам надо привыкать к этому, мадам. Пока мы с вами, вы очень сильно отличаетесь от землян. Это выглядит так, словно вы боитесь их.
– Но ведь мне нужна КАКАЯ-ТО защита, Дэниел. Вспомни, что случилось вчера.
– Мадам, мы не предвидели того, что случилось, и не могли бы защитить вас. К счастью, мишенью были не вы: бластер был направлен в голову Жискара.
– Почему в Жискара?
– Разве робот мог стрелять в человека? По какой-то причине робот стрелял в Жискара. Поэтому, если мы будем рядом с вами, это только увеличит опасность для вас. Не забывайте, что разговоры о вчерашнем событии распространяются, и хотя земное правительство пыталось умолчать о деталях, все равно пойдут слухи, что робот стрелял из бластера. Это возбудит общественное негодование против роботов – против нас, и даже против вас, если вы упорно станете показываться с нами. Вам будет лучше без нас.
– Надолго?
– По крайней мере, до того времени, как закончится ваша миссия, мадам. Капитан сумеет лучше чем мы помочь вам в это время. Он знает землян, он о них высокого мнения… и очень высокого мнения о вас, мадам.
– Откуда ты знаешь, что он высокого мнения обо мне?
– Хоть я и робот, но мне так кажется. И мы, разумеется, вернемся, как только вы пожелаете. Но сейчас, мы думаем, самый лучший способ служить вам и защищать вас – это оставить вас в руках капитана Бейли.
– Я об этом подумаю, – сказала Глэдис.
Дэниел повернулся и тихо спросил Жискара:
– Она захочет?
– Не только захочет, – ответил Жискар. – Она всегда была чуточку беспокойна в моем присутствии и не будет страдать от моего отсутствия. А вот к тебе, друг Дэниел, у нее противоречивые чувства. Ты напоминаешь ей друга Джандера, дезактивация которого так травмировала ее много десятилетий назад. Это и привлекает, и отталкивает ее, так что мне надо было сделать немногое: я уменьшил ее влечение к тебе и увеличил и так сильное влечение к капитану.