Маска не вытерпела и вписала в регион:
*** Моногамус — гип-гип-урррра!!! Даешь семью, даешь детей! КИБОРГИ ТОЖЕ ХОТЯТ ЛЮБИТЬ И БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМИ! Мамина Дочка.
И пока они не опомнились и не стали отвечать, добавила:
*** Я знаю, о чем говорю. Сама такая. Мамина Дочка.
Мало ли, что вперед заплачено! Она, не дожидаясь реакции INTELCOM, вышла из региона, а минуты две спустя — и из дверей комп-холла.
Какие разговоры продолжались в регионе, какие призывы там раздались на выкрик Маминой Дочки, она не захотела знать. Не узнала она и того, что через полчаса после ее ухода в «Шахматный воин Запределья» явились люди из кибер-полиции Дерека и, предъявив допуск, потребовали описать внешность абонента, входившего в Сеть из седьмой кабинки. Номер абонента она стерла из памяти. Прошлого нет.
Открыв большую сумку, Мячик осторожно выложил на стол тяжелый линзовидный диск диаметром с полметра.
— Вот, Темный, — то, о чем я говорил. Летающая мина. Можно ставить кумулятивный заряд, можно простой. В воздухе держится сорок минут, если с подпиткой по лучу — то сколько надо. Высота подъема — до ста метров.
Его собеседник еле заметно кивнул. Чуть выше Мячика, худощавый — но осанка и что-то особенное в его скупых движениях, в постановке ног, в быстрой игре пальцев заставило бы опытного безопасника насторожиться; профессионал — тот за пять секунд наблюдения за Темным (даже со спины) решил бы, что такого надо нейтрализовать, не раздумывая и не окликая. Промедлишь — и ты мертв.
Темного знали под разными кличками. Для бойцов и офицеров спецподразделений «Смерч», «Крылатый Змей» и «Молот» он был Оборотнем, для Корпуса Сэйсидов — Джокером, для «политички» — Бессмертным; разные люди в разных обстоятельствах звали его Крокодилом, Мертвой Рукой, Хозяином и Черным Игроком. Лица его не знал никто — был только фоторобот, составленный по отрывочным впечатлениям и мимолетным взглядам камер наблюдения; нелегальный Союз невидимок — братство хакеров, стирающее данные о людях из всяких баз, — позаботился о его конспирации. Знали, что ему около сорока лет, что партизанить он начал лет двенадцати, что в «черный вторник» его группы нанесли полиции, военным и сэйсидам самые тяжелые потери и дрались с дьявольской изобретательностью, а когда ранили Иглу, его подругу, он обещал за каждый день ее болезни убить пять людей в форме — и заставил многих желать Игле скорейшего выздоровления.
— Сегодня придет Немой, — сказал Темный, — он проверит твою мину на управляемость. У тебя два глаза — отрасти еще два и всеми смотри, как на Бога. Тебе будет что запомнить.
— Серьезный человек?
— Семьдесят шесть техно-терактов — и ни разу не попался. Ювелирно работает. Он, правда, не из наших и немножко не в своем уме — гробит только казенных киборгов; такой уж у него особый сдвиг… Но как консультанту ему цены нет. Ты собрал материал о войне роботов?
— Да, все здесь, — Мячик положил около мины скоросшиватель с бумагами. — Плюс список псевдонимов, какими киберы могут называться в сетях. И наводки на терминалы, с которых они в Сеть выходят. У меня в «двойке» остались знакомства… стукачей там нет, Темный; ребята рады по-любому насолить легавым. Молодые, упрямые.
Мячик был горд и счастлив — сам Хозяин дал ему задание, а он классно выполнил его! И он уже не пацан, как те, на «двойке», а грозный боец-призрак… Конечно, он пока не ровня старым партизанам, прошедшим и Пепелище, и «черный вторник», и десятки лихих, отчаянных и успешных акций террора и возмездия, но все впереди. По-своему рад был и Темный — мальчишка на верном пути, он хочет и может сражаться, хотя — пока им при случае можно спокойно и без колебаний пожертвовать.
— Хорошо, сынок, — пролистал он папку, внешне небрежно, на самом же деле — опытным глазом по диагонали отмечая главное и важное. Это как раз то, что надо Немому. Пусть налаживает связь с кибер-подпольем, раз ему это нравится. А потом уточним, как киборгов можно вовлечь в борьбу.
Подземный коридор был низким из-за труб и кабелей, проложенных по потолку; пучки кабелей на Г-образных кронштейнах тянулись и вдоль стен, то слегка провисая, то огибая дверные проемы. На изломах коридор едва освещался тусклыми лампами, и между поворотами F60.5 приходилось идти в полутьме, наступая на свою едва различимую тень, которая от лампы к лампе становилась все бледнее и длиннее. Наконец путь ему преградила решетка с табличкой — «ОСТОРОЖНО! ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ!»; в темноте за решеткой сдвинулась тень — слабые блики мелькнули на оружии, очках и шлеме с крохотной телекамерой у виска.
— Куда? — негромко спросила тьма. F60.5 молча показал плоский экран не больше шоколадки, с единственным словом — «Крокодил». Третий глаз на виске охранника затлел огоньком лазерной подсветки. Неразборчиво зашуршал ларингофонный шепот.
— Командир, пришел парень. Внешний пост пропустил его.
— Дай силуэт на экран. Да, это наш. Пусть идет.
Замок открылся, решетка откатилась на роликах в сторону. F60.5 еще на входе в логово снял свои любимые зеркальные очки и натянул маску, оставлявшую открытыми глаза и рот. Так принято, когда приходишь в гости к городским партизанам. Не знаешь лица — не опознаешь даже на допросе третьей степени.
— Привет, Немой. Знакомься — Мячик, мой новый подрывник.
МОЙ — с радостью отметил Мячик. Личный, доверенный… Немой был рослым силачом, медлительным в движении, но чувствовалось — если ударит, то удар будет мгновенным — и не встанешь. И он молчит. Не говорит ни слова. Действительно немой? но не глухой ведь… Он все подробно разъяснил ему про мину — Немой не кивал, только слушал. Протянул руку — «Дай пульт». Ткнул пальцем в мину — «Подключи питание». Мина с еле слышным гулом поднялась и пошла описывать круги под потолком зала, порой проваливаясь и взмывая вновь, а то вдруг неподвижно зависая. Мягко посадив летающую смерть на пол в углу, Немой привычно достал экранчик:
НЕПЛОХО СДЕЛАНО. ПОДУМАЙ, КАК УМЕНЬШИТЬ ЗВУК ДВИЖКА ПРИМЕРНО ВТРОЕ. ИГРОВОЙ ПУЛЬТ — ДРЯНЬ; СМЕНИ НА НАСТОЯЩИЙ ХАЙ-ТЭК, ЧТОБЫ НЕ ХУЖЕ ПОЛИЦЕЙСКОГО, А ЛУЧШЕ — ПОИЩИ ВОЕННЫЙ ОБРАЗЕЦ СО СМЕННЫМ РЕЖИМОМ ТОЧНОСТИ. ПОСТАВЬ НА МИНУ МИНИ-КАМЕРУ С МАСШТАБНОЙ СЕТКОЙ, ЧТОБ НАВОДИТЬ ПО ЗРЕНИЮ. ПОТОМ ПОКАЖЕШЬ.
Мячик едва заметно вздохнул, а Темный коснулся его плеча — «Ничего не бывает сразу, сынок; постарайся все сделать как надо».
— У меня есть кое-что для тебя; погляди, Немой.
По выражению глаз в прорези маски трудно понять, нравится подарок или нет, но Темный не первый год работал с людьми и умел читать в глазах даже почти незаметное. Он понял, что сумасшедшему убийце киборгов подарок по душе и очень кстати. Твой ход, маньяк!
СПАСИБО, — стремительно набрал F60.5 на крохотных кнопках под экраном. — КРОКОДИЛ, ЗА МНОЙ ДОЛЖОК.
— А, пустяки. Мы кони в одной упряжке, парень. Потом расскажешь, что это такое.
«Конечно, — подумал Темный, — все это по большому счету дрянь. Киборги-воины… тьфу. Домашние модели, прислуга и секс-куклы — на что они годятся?.. если б Warrior или хотя бы Robocop — с теми еще можно поработать. Но смысл узнать об этой организации — есть. Все, что тайно, — это для нас».
Сид, старший безопасник проекта «Антикибер», согрешил пред лицом Бога — он слишком усердно насел на Гаста с его легкомысленным выступлением в «NOW». Кровожадность Сида навлекла на него возмездие в лице Анталя Т.К. Дарваша, который по наущению Хиллари стал дотошно выяснять — «что нам можно говорить, а что нельзя», и Гаст не отказал себе в невинном удовольствии — понаблюдать, как Сид пытается благопристойно отвязаться от назойливого отпрыска коргов. Не тут-то было — в Анталя, кроме неприятия спиртного и наркотиков, вложили еще свойство переспрашивать и уточнять до полной ясности. «Я вас больше не задерживаю, мистер Альвин», — вежливо выгнал Гаста Сид, когда заметил, что тот вовсе не спешит покинуть кабинет и ведет себя подозрительно тихо.