— Возьмите эту падаль, — сказал заместитель в чине капитана, — и не забудьте там погромче зачитать ему его права.
— Берем ублюдка, — передал своим командир группы захвата, — жестко и без разговоров.
Сорок восьмой этаж. Убитые снегометы остановились, но из шахты лифта сюда успело выдавиться несколько кубометров «снега». Виновник массово-авральной полицейской акции сидел, обмякнув в раскладном креслице и держа у лица длинный цилиндр с зажатым в зубах толстым шнуром.
— Медленно выпусти изо рта эту штуку и положи на пол, — внятно велел механическим голосом агент, целясь в Рыбака.
Террорист вяло отплюнул шнур, облизнул серо-синие губы; рот так и остался полуоткрытым, частыми вдохами захватывая воздух.
— Дурак… это кислород…
Спецназовцы видели всяких преступников — те стреляли в них, стреляли в себя, зажимали в белых пальцах гранаты, тошнили от наспех проглоченных ядов, хохотали, изрыгали проклятия и оскорбления, молчали в оцепенении, пытались бежать — но никто не сидел так равнодушно под взглядами нескольких дул, как этот истощенный задыхающийся парень. Он глядел на них, как на случайных прохожих; он думал о другом и никого не слушал. Ему было все равно, когда сапер шарил вокруг ольфактометром, вынюхивая взрывчатку, когда с него сорвали шлем, отняли джойстик. Рука со всей мощью сервопривода вынула его из кресла и встряхнула:
— Ты, сволочь…
— Ударь, — подбодрил Рыбак, — давай, бей. Валяй, ты можешь — больного бить легко, тебе понравится…
Агент отбросил его; подхватить Рыбака не успели — он ополз на пол, не устояв на ногах.
— Мне плохо, — выдавил Рыбак сквозь кашель.
— Да черт с тобой, — ботфорт с втянутыми верхолазными когтями опустился близко от его лица, потом ткнул носком в плечо. — Вставай, ты арестован.
— Секунду, — какой-то бронированный присел к нему на корточки. — Командир, у нас проблемы, — защитная перчатка полой лапой отлегла от тыла кисти, и живые пальцы нашли часто бьющуюся жилу у Рыбака на шее. — Надо вызвать санитарную машину — а то некого будет допрашивать. Дайте ему кислород! Где баллон?!
Зрение Рыбака застилало мутью, сердце комом встало в горле и не давало дышать. Он не чувствовал ни страха, ни обиды; он успел сделать то, что хотел, — и осталось лишь стерпеть последнее удушье, чтоб освободиться и уйти. Но загубник ткнулся в рот, в легкие плеснуло чистым, свежим воздухом, гул в ушах стих, и стали слышны матерные разговоры панцирных существ:
— Гад, еще возись с ним!.. Срочно — медиков сюда, на Вышку! Он умирает.
— Итак, — вдыхая расширенными ноздрями пьянящий ветер победы, вещал Доран с подножки флаера, — итак, на наших глазах рухнул проект «Антикибер»! Все люди живы — но проект лежит в развалинах, и нам остается почтить его память секундой молчания!.. А теперь, — Волк Негели взял лицо шефа крупно в кадр, — самая главная новость этого богатого на события дня! Только что из самых достоверных источников получена информация о том, что Фанк, лжедиректор театра «Амара», схваченный пять часов назад отрядом Хиллари Хармона, — не кто иной как ФАЙРИ, КИБОРГ ХЛИПА!!! Он, используя весь полученный от маэстро опыт, поставил свой театр на высокий профессиональный уровень — но это еще не все! В его памяти — последние дни жизни великого певца, тайна его смерти и ТРИНАДЦАТЫЙ ДИСК! И это сокровище национальной культуры, это бесценное достояние нации находится во власти шефа провального проекта, безразличного к нашим святыням, и может быть стерто, потеряно для нас навсегда и безвозвратно. Мы должны спасти Фанка из-под обломков «Антикибера»! Я призываю всех заинтересованных людей объединиться в Союз защиты наследия Хлипа — и открываю регион в Сети для координации совместных действий, его адрес — hleep'protect.doran.com. Приглашаю в совет Союза тех, кто обладает авторитетом и влиянием для…
Доран бросил призыв, как петарду в бензин, и Город, ошарашенный и взбудораженный волнующими новостями, всколыхнулся еще раз, окончательно дурея, хватаясь где за сердце, где за трэк, где кидаясь к машинам, чтоб влиться в защиту наследия.
Но генерал Лоуренс Горт не смотрел «NOW» — он несся в Бэкъярд с адъютантом Тайтусом Гердзи, по дороге связываясь со знакомым из управления инженерных войск:
— Падж, мне нужен дежурный взвод химической защиты. Прямо сейчас, немедленно, по боевой тревоге — и в Бэкъярд. Дай им летучий кран полегче — «скайкрафт», что ли. Нет, лучше два!.. И взвод оцепления.
После нескольких таких звонков генерал оказался в Бэкъярде с внушительной свитой — небо над Бэкъярдом еще гуще потемнело от медленного и осторожного маневрирования летной техники, а на земле прибавилось толчеи. Свой флаер Лоуренс Горт велел посадить на пятачок рядом с машиной Ультена А'Райхала — даже с высоты его горбатый «эрлорд», украшенный надписями «ШТАБ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ СИТУАЦИЙ», трудно было с чем-то спутать — и поставить «завесу» от подслушивания.
Если б молнии взглядов и слов были настоящими, здесь бы пахло озоном, как после грозы, — старший лейтенант Гедеон только что закончил излагать А'Райхалу свою версию произошедшего. Приземление генерала Чак воспринял как дар небес — ему как раз не хватало тяжелой артиллерии в споре с штатским чиновником.
— Мой генерал!.. — Чак откозырял, будто замахнулся. — Разрешите доложить!!
— Вольно, сынок, вольно, — успокоил его Горт. — Я все знаю; ты грамотно действовал согласно инструкции.
— Лоу, мне очень жаль, — развел руками А'Райхал. — Мы приняли все меры, чтобы предотвратить катастрофу, но… Слушай, зачем ты приволок военных химиков?
— Как, это ТЫ мне говоришь? — пошевелил бровями Горт. — Взгляни-ка на развалины. Что это, по-твоему, пыль, вон там? Это распад горючего LR. Сейчас поставят оцепление — и я избавлю твоих парней от расходов на лечение. Мои-то все защищены!
— У нас своя служба детоксикации.
— И когда она прибудет? Когда с десяток людей уже отравится?.. Кстати, что ты мне можешь сообщить о происшествии?
— Маньяк-одиночка — самое страшное, что может быть в нашей проклятой работе…
Генерал походил на живой монумент всем победоносным военачальникам Федерации, а невысокий подвижный А'Райхал был образчиком породы мелких и проворных профессиональных бюрократов — тем не менее эти двое очень гармонировали друг с другом, когда встречались на раутах высшей администрации. Но сегодня им было не до любезностей.
— Одиночка?! — сквозь зубы повторил Горт, щурясь на А'Райхала сверху вниз. — Уль, ты недооцениваешь возможности армейской разведки. В целях безопасности Айрэн-Фотрис все ваши каналы прослушивались нашими связистами. И нам известно очень многое — например, что этот еле живой террорист закупорился на Вышке, заварив себя СНАРУЖИ. И что его увезли в тюремный госпиталь на кислородной трубке и под капельницей, почти без сознания. Разумеется, он сам там окопался, в одиночку!..
— Мой генерал! — Чак распахнул планшет. — Вот копия служебной записки, в которой я предупреждал мистера А'Райхала о возможном теракте против проекта «Антикибер». Эту записку штаб чрезвычайных ситуаций получил позавчера, в воскресенье!.. Вот резолюция шефа-консультанта… отметка времени отправки… вот входящий номер… У нас все зарегистрировано!
— Аааа, вот оно как! — генерал, не глядя, взял протянутый листок и потряс им. — И что было предпринято штабом?
— Ничего! — радостно воскликнул Чак, кожей ощущая волны ненависти, исходящие от А'Райхала. — Нам было рекомендовано не впадать в истерику и ни на что не обращать внимания!
— Лоу, я бы на твоем месте прочел этот документ, — невыносимо кислым голосом начал А'Райхал. — В нем твои подчиненные пытаются меня уверить, что против них умышляют КИБОРГИ. Да-да, киборги! Они составили эту бумагу на том основании, что какие-то дефектные куклы якобы объявили им войну…
— …а еще они якобы сняли со счета в City Bank двенадцать тысяч бассов, — охотно прибавил Чак. — Что, между прочим, доказано нами в ходе оперативно-следственных мероприятий. Кроме того, комиссар Дерек обвиняет Синклера Баума по кличке Боров в том, что он субсидировал Банш, которой мы непосредственно занимаемся.