Мелодия сигнала от портье оборвала его воспоминания:
— Кэннан, к мистеру Хармону пришли двое из обслуги «Арт-Паласа» с большим пакетом от Эрлы Шварц. Пропустить их?
— Вот! — поднял палец Кэннан. — Это с выставки Эрлы. Очень хороший знак того, что мисс Шварц заинтересована в хозяине… Да, пожалуйста; пусть поднимаются в квартиру. ЛУНАТИК, — обратился он через радар к андроиду, занятому чисткой одежды в гардеробной, — КОГДА ПОЗВОНЯТ В ДВЕРЬ, ТЫ ОТКРОЕШЬ И ВПУСТИШЬ ПРИШЕДШИХ.
Прошла минута — всю эту минуту Кэннан с обоснованным апломбом знатока вслух вычислял достоинства потомства Хиллари и Эрлы, которого даже в проекте не было; особенно он упирал на то, что у обоих — белые генетические карты без каких-либо мутаций, а сочетание IQ родителей — 187 и 213 — несомненно, даст в итоге одаренных деток. На фоне его разглагольствований (Хиллари и Эрла одинаково взъярились бы, услышав их) громко пискнуло в прихожей; Лунатик открыл дверь. Двое девушек — беловолосая и брюнетка с бурым оттенком, в униформе, на груди у каждой — бэйджик «Арт-Паласа», но…
— ЭТО НЕ ЛЮДИ, КИБОРГИ. ВООРУЖЕННОЕ НАПАДЕНИЕ! — успел он сообщить, пока Лильен выхватывала меч, а телескопический клинок вытягивался в полную длину. Рубить мечом Лильен не умела, но смекнула, что удар должен быть сильным, а плоскость клинка при соприкосновении должна быть перпендикулярна месту приложения к объекту.
Косичка, доставая свой «уран» из пакета с наклейкой «APT-ПАЛАС, отдел доставки», еле увернулась от взмаха Лильен — и Лунатик, разрубленный чуть не напополам, свалился на пол.
— ТАК ЕГО! НАЧИНАЕМ ПОГРОМ!
Перескочив через андроида, сестры ворвались в холл — а тут что? О, два киборга! Безоружные!..
Кэннан, получив сигнал Лунатика, мгновенно кинулся к стенному шкафу, рванул дверцу — и бросил Чайке полицейскую дубинку, взяв себе вторую; метровая дубина, гибкая и прочная, годилась для ближнего боя. Но в следующую секунду Кэннан понял, что противники вооружены сильней — и рыбкой нырнул за диван, спинку которого тотчас пробила пуля.
Косичка выстрелила, не размышляя, как привыкла в Лабиринте Смерти, — однако, нажимая спуск, она думала о киборге с внешностью мужчины не более чем о мишени в тире. Все ее мысли вмиг сосредоточились на втором киборге, потому что это была…
— Чайка!!.. Лил, не трожь ее, не смей!!
— Но почему?!
— Это наша сестра!
— СРОЧНЫЙ ВЫЗОВ ПОЛИЦИИ! НАПАДЕНИЕ КИБОРГОВ. У НИХ ЕСТЬ ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ. АДРЕС — ЖИЛИЩЕ 55, ДОМ 70, БЛОК «БАТТЛИН», ЛИНИЯ BW-4, СИНИЙ ЮГО-ВОСТОК. ЧАЙКА, ТЕБЕ ИЗВЕСТНЫ ЭТИ ДВОЕ?
— НЕИЗВЕСТНЫ. Откуда ты знаешь мое имя?
— Чайка, сестренка! ты жива!.. Лил, убей второго!
Кэннан метнулся к двери спальни, пользуясь тем, что Чайка оказалась между ним и куклой с пистолетом; Косичка, спохватившись, выстрелила дважды — треснула пластина телевизионного экрана, разлетелась ваза, но Кэннан успел проскочить. Лильен обогнула Чайку — выставив меч, чтоб кукла Хармона не вздумала напасть, — и понеслась вдогонку; в спальне Кэннан обернулся и парировал удар — меч перерубил дубину, оставив в руке смехотворный кусок, но за это время Кэннан выбрал, чем биться с мечницей, — он швырнул остаток дубины в нее, а сам рванулся в спортзал.
— Не уйдешь! — Лильен сообразила, что из квартиры нет второго выхода, и немного отвлеклась на то, чтоб покрошить в спальне все, подвластное мечу. Мебель, аппаратура — все изрубить, разбить и растоптать! Это вещи Хармона — пусть он о них поплачет!
— Чайка, Чаечка, — взывала Коса к кибер-девушке, державшей наготове занесенную дубину, — ну вспомни меня, я — Косичка! Помнишь?!
— Нет.
— Подлец, что он с тобой сделал?! Ну, вспоминай — мы жили вместе, с мамой Чарой; ты, я, Маска, Чехарда… в одной семье!
— Нет, я не помню.
— Тебя поймал Хиллари Хармон, он сжег твою память!
— Мистер Хармон — мой хозяин. Я буду защищать себя и его имущество.
— Будь он проклят!! — Косичка, в отчаянии оглядевшись, еще три раза выстрелила — комбайн! бокс дисков и кассет! компьютер!.. Чайка сделала шаг, рассчитывая, как удобней подступить к врагу, и Коса отскочила.
— Чайка, ты меня ударишь?!
— Обязательно.
— Я не могу в тебя стрелять!
— Тем лучше.
Зря Лильен увлеклась разгромом в спальне — упустив время, она дала Кэннану найти оружие. Гриф от штанги — тяжелый и длинный, как лом, прочный, с рифлением для лучшей хватки.
Лильен попыталась отбить гриф — меч разломился на стыке звеньев. Пощады ждать не приходилось — и Лильен пустилась наутек, чтоб выманить противника под огонь Косички.
— КОСА, ПРИКРОЙ МЕНЯ!
Тут Чайка и ударила Косичку по руке — прянув вперед, со всей силой модели, чьи параметры позволяли быть бодигардом. Косичка не успела сжать «уран» покрепче; пистолет вылетел из пальцев ей под ноги, а нагнуться, подобрать его Косичке не дали удары Чайки — получив свободу действий, Чайка быстро и молча молотила ее, как хотела, оттесняя к прихожей, и, наконец, смогла отфутболить «уран» под диван.
— ЧАЙКА, ОПАСНОСТЬ СЗАДИ! — предупредил Кэннан.
Как в танце, Чайка отступила с разворотом — Лильен, промахнувшись ей в спину обломком меча, шмыгнула вперед, заслоняя Косичку собой. Поздно! Кэннан перехватил гриф, словно копье, метнул — и стальной стержень торцом впечатался Косе в колено, а Кэннан двинулся к дивану. В магазине «урана» еще оставалось пять-шесть патронов; глупо этим не воспользоваться.
— БЕЖИМ, — Лильен подхватила охромевшую Косу под локоть; Косичка, неловко нагнувшись, подняла гриф, чтоб чем-то защититься от сестры, ставшей орудием ненавистного Хармона, — и налетчицы быстро скрылись.
Когда Кэннан с «ураном» выскочил на площадку этажа, он никого там не увидел — и очень скоро догадался, что означали треск и скрежет в мимолетной паузе между исчезновением двух кукол Банш и теперешней пустотой. В стене короба за лифтом, где проходили трубы, кабели и вентиляция, зиял пролом, а рядом лежал гриф.
Да, люди так не уходят. Только киборги, способные без страха броситься в любую шахту, хоть бы она была всего на палец шире плеч. Кэннан прислушался — глубоко внизу удалялся скрипучий шорох. Наверное, скользят, тормозя локтями. Они будут внизу быстрее, чем полиция поймет, где их подстерегать. Но все же полицейских следует предупредить…
Чайка ходила по разгромленной квартире, озираясь, будто подсчитывала ущерб. Убрав оружие, Кэннан спросил:
— Ты не повреждена?
— Нет… — голос ее был неуверенным. — Кэннан, я… Со мной что-то происходит. Я не понимаю что. Эту куклу я видела раньше… когда-то. Она называла имена — Чара, Маска, Чехарда… Не могу их вспомнить полностью… Не понимаю…
— Зато я кое-что понимаю, — Кэннан констатировал, что «уран» убирать рановато, и Чайка с удивлением увидела, что дуло смотрит на нее. — Если ты попытаешься покинуть комнату, я тебя остановлю. Не подходи к окнам. Положи дубинку и не бери в руки ничего тяжелого. При соблюдении этих условий ты останешься цела. Хозяин решит, что с тобой делать.
В тюремном госпитале Рыбаку понравилось. О нем здесь тщательно заботились, лечили по полной программе — и никто не нудил: «А где ваш медицинский полис?», не перечислял шершавым голосом, какие виды помощи окажут по страховке, а за какие надо доплатить. Бесстрастные лица медиков и мрачные физиономии охраны Рыбака не смущали — пусть сторожат и лечат, а как выглядят — неважно.
Первый день Рыбаку было плохо. Его чем-то так напичкали, что ум мутился, а говорить стало легко — и он с удивлением, будто со стороны, слышал свой сиплый голос, несущий околесицу. Дознаватели с колючими глазами спрашивали, кто его снарядил на теракт, а он им объяснял, как учился на технаря и как не ужился с бригадиром помойного утилизатора, а потом — с инструктором по трубоочистным системам. После двадцати минут такого разговора Рыбаку дурнело, и за него опять брались врачи. Ему впрыснули полстакана «черного жемчуга» — суспензии нано-частиц, насыщенной кислородом в пятьсот раз больше крови, так что дышать вообще не надо. Наконец Рыбаку стало тепло и легко, и он уснул, блаженно размышляя: «Как это здорово, когда ты террорист! Все вокруг тебя вьются, уговаривают, ублажают и ухаживают за тобой. А может, так и надо жить, чтобы правительство тебя боялось?..»