— Я не от этого устал, Глэдия.
— Нет! — резко сказала она. — Лежи! Я хочу, чтобы ты отдыхал.
Ее губы прижались к его губам, как бы принуждая его лежать спокойно. Он покорился, мельком подумав, что следует приказам, что он в самом деле устал, и пусть лучше делают с ним, чем он сам будет делать. Он со стыдом подумал, что это как бы снижает его вину — «я тут ни при чем, она заставила». О, дьявол, какая трусость, какое нестерпимое унижение!
Но эти мысли тоже ушли. Откуда-то возникла тихая музыка, температура в комнате поднялась, одеяло исчезло, как и ночная одежда Бейли. Голова его была прижата мягким. Он знал, что это мягкое — ее левая грудь, а твердый по контрасту сосок был у его губ.
Она тихо напевала под музыку убаюкивающе приятную незнакомую ему мелодию.
Она мягко двигалась взад и вперед, ее пальцы пощипывали его подбородок и шею.
Он расслабился, довольный, что ничего не делает и предоставляет инициативу ей.
Когда она подвинула его руки, он не протестовал и оставил их лежать там, где она их положила.
Он не помогал, а когда ответил нарастающим возбуждением и кульминационной точкой, это было только от бессилия делать что-то другое.
Она казалась неутомимой, и он не хотел, чтобы она останавливалась. Он снова почувствовал полную роскошь детской пассивности, конечно, если не считать сексуального соответствия.
Наконец, он уже не мог больше ей отвечать, и она, кажется, тоже. Она легла рядом, положив голову во впадину между его плечом и грудью и перекинула руку через его тело. Ему показалось, что он услышал ее шепот:
— Спасибо тебе…
— За что?
Он удивился.
Теперь он почти не сознавал ее присутствия, потому что этот исключительно приятный конец тяжелого дня был как наркотик, как усыпляющее, и он чувствовал, как скользит прочь, словно перестав держаться за грубую реальность, и он может падать в медленно колышущийся океан снов.
Тут опять пришло то, что не приходит по вызову, а лишь само по себе.
В третий раз поднялся занавес, и все события, начиная с его отъезда с Земли, сфокусировались в одной точке. Снова все стало ясно. Он старался заговорить, услышать слова, которые ему нужно было услышать, зафиксировать, сделать их частью его мыслительного процесса, но, как ни цеплялся он за них каждой клеточкой своего мозга, они промелькнули и исчезли. Так что в этом смысле второй день Бейли на Авроре кончился так же, как и первый.
Глава 17
Председатель
Когда Бейли открыл глаза, в окно лился солнечный свет, и Бейли приветствовал его, сам тому удивляясь.
Солнечный свет означал, что гроза прошла, будто ее и не было. Сам солнечный свет по сравнению с мягким, теплым управляемым светом Городов груб и ненадежен, но по сравнению с грозой он — обещание мира. «В природе все относительно», — подумал Бейли. Отныне он никогда не будет считать, что солнечный свет таит в себе одно лишь зло.
— Коллега Илайдж!
У постели стоял Дэниел, а чуть позади — Жискар.
Лицо Бейли озарилось редкой для него улыбкой искренней радости. Он протянул к ним руки:
— О, дьявол, парни!
Он даже не осознавал в этот момент всю неуместность этого слова.
— Когда я в последний раз видел вас обоих, я не был уверен, увижу ли вас снова.
— Ну, — мягко сказал Дэниел, — никто из нас не должен был пострадать.
— При солнечном свете я это вижу, но в прошлую ночь, хоть я и чувствовал, что гроза может убить меня, я был уверен, что вам, Дэниел, грозит страшная опасность. Казалось даже возможным, что и Жискару могут причинить вред, когда он будет защищать меня от превосходящих сил противника. Мелодраматично, конечно, согласен, но я был чуточку не в себе, вы понимаете.
— Мы знали это, сэр, — сказал Жискар, — потому нам было так трудно оставить вас, несмотря на приказ. Но мы уверены, что в настоящее время это больше не является источником неприятностей для вас.
— Отнюдь нет, Жискар.
— Мы также знаем, что о вас хорошо заботились после того, как мы вас оставили, — сказал Дэниел.
Тут только Бейли вспомнил о ночных событиях. Ее нигде не было. Неужели это ему приснилось? Нет, конечно. Это было бы невозможно. Он хмуро посмотрел на Дэниела, заподозрив, что его замечание может звучать несколько скользко. Нет, это тоже невозможно: робот, даже человекоподобный, не создан для намеков такого рода.
— Заботились вполне хорошо. Но сейчас мне нужно, чтобы мне показали туалет.
— Мы здесь, сэр, — сказал Жискар, — чтобы помогать вам. Мисс Глэдия решила, что с нами вам будет удобнее, чем с кем-либо из ее штата, и она настояла, чтобы мы делали все для вашего комфорта.
Бейли отнесся к этому с сомнением:
— Я себя прекрасно чувствую, так что меня не нужно мыть и вытирать. Я сам о себе позабочусь. Надеюсь, она это понимает.
— Не опасайтесь ничего, коллега Илайдж. Мы просто приглядываем, чтобы вам было удобно. Если вы захотите остаться один, мы подождем где-нибудь в сторонке.
— В таком случае, Дэниел, мы все уладим.
Бейли встал с постели. Ему было приятно, что он твердо стоит на ногах. Заботы о нем, когда его принесли сюда, и отдых сделали чудеса… и Глэдия тоже.
Все еще голый после душа, чувствующий себя посвежевшим, Бейли причесывался, критически изучая себя в зеркале. Ясное дело, он будет завтракать с Глэдией, но совершенно неясно, как ему держаться. Может, лучше сделать вид, что ничего не произошло, и вести себя сообразно с ее поведением?
— Дэниел, мне кажется, на вас новый костюм.
Брови Бейли поползли вверх.
— Она позволила вам надеть одежду Джандера?
— Мисс Глэдия не хотела, чтобы я остался без одежды, пока мой промокший костюм стирали и сушили. Теперь он уже готов, но мисс Глэдия сказала, что я могу оставить себе и этот.
— Когда она это сказала?
— Сегодня утром.
— Значит, она уже встала?
— Да, и вы пойдете завтракать с ней, когда будете готовы.
Бейли поджал губы. Странная вещь: его сейчас больше беспокоила встреча с Глэдией, чем — чуть позднее — с Председателем, предстоящий исход которой был целиком в руках Судьбы. Он решил положиться на свою стратегию, и она либо сработает, либо нет. Что касается Глэдии, тут у него просто не было стратегии.
Ну что ж, встретиться с ней он должен. Он спросил самым безразличным тоном, какой мог изобразить:
— И как сегодня мисс Глэдия?
— По-моему, хорошо, — ответил Дэниел.
— В хорошем настроения или в подавленном?
Дэниел заколебался:
— Трудно судить о настроении человека. Но в ее поведении нет ничего, что указывало бы на внутренний разлад.
Бейли искоса взглянул на Дэниела и снова подумал, не намекает ли тот на ночные события, и снова отбросил такую возможность. Изучать лицо Дэниела не имело смысла. По выражению лица робота нельзя угадать его мысли, потому что у него нет мыслей в человеческом понимании.
Бейли задумчиво посмотрел на приготовленную одежду. Трудно сказать, сумеет ли он правильно надеть ее без помощи роботов. Гроза и ночь прошли, и он теперь снова хотел чувствовать себя взрослым и независимым.
— Что это? — спросил он.
Он взял длинную ленту, покрытую замысловатыми цветными узорами.
— Это пояс от пижамы, — сказал Дэниел, — чисто декоративный. Лента проходит через левое плечо и завязывается с правой стороны талии. На некоторых Внешних Мирах его принято надевать к завтраку, но на Авроре это не очень популярно.
— Тогда зачем я должен надевать его?
— Мисс Глэдия подумала, что он будет вам к лицу. Завязывать его довольно сложно, и я рад буду помочь вам.
«О, дьявол, — жалобно подумал Бейли, — она хочет, чтобы я был красивым. Что у нее на уме? А, нечего думать об этом».
Вслух он сказал:
— Не беспокойтесь. Я завяжу его обычным бантом. Но послушайте, Дэниел, после завтрака я пойду к Фастольфу, где должен встретиться с ним, с Амадейро, с Председателем Совета и, может, там будет еще кто-нибудь.