За ними гнались. За ними наблюдали. Машину, пока она стояла у административного корпуса, кто-то повредил, и повредившие вот-вот появятся. И ждет он их, а не только Жискара.
Но ясно ли он обдумал все это, находясь в таком состоянии? Машину повредили перед административным корпусом. Сделать это мог и случайный прохожий, но более вероятно, что это был тот, кто знал, что она там. А кому это было известно лучше, чем Амадиро?
Амадиро нарочно задерживал его, пока не разразилась гроза. Тут никаких сомнений нет. Амадиро рассчитал, что он уедет в грозу и машина сломается в грозу. Амадиро изучал Землю и ее обитателей – он этим хвастал. И, значит, прекрасно понимал, как тяжело землянам находиться во Вне, а в грозу тем более.
Он, конечно, убежден, что Бейли скоро станет очень скверно.
Но зачем ему это?
Чтобы вернуть Бейли в Институт? Но Бейли уже был там. Да, но Бейли, не доведенный почти до умопомешательства, Бейли под охраной двух роботов, вполне способных защитить его физически. Но теперь-то все переменилось!
Если машина сломается в грозу, Бейли будет сломлен эмоционально. Может быть, даже потеряет сознание и уж во всяком случае не сумеет потребовать, чтобы его не возвращали в Институт. И его роботы не помешают. Видя, что Бейли плохо, они помогут роботам Амадиро спасти его.
И оба робота вынуждены будут вернуться с ним и ничего не смогут поделать.
А если кто-то заинтересуется действиями Амадиро, тому достаточно ответить, что он опасался отпустить Бейли в грозу, предлагал ему переждать ее в Институте, а получив отказ, послал следом за ним своих роботов – на всякий случай. Что оказалось очень удачно: когда машина сломалась в безлюдной местности, его роботы доставили Бейли в безопасное убежище. И если никто не будет знать, что машину повредили по приказу Амадиро (а кто этому поверит, если доказательств нет?), то все только восхитятся добротой Амадиро – тем более удивительной, что объектом ее был землянин – недочеловек!
А что тогда Амадиро сделает с Бейли? Да ничего. Просто задержит его на некоторое время, потому что на выручку к нему не придет никто. Сам Бейли его не интересует. Б том-то вся соль!
У Амадиро окажутся и два робота Бейли, совершенно беспомощные. Инструкции, полученные ими, требовали от них неукоснительно оберегать Бейли, и если Бейли стало плохо и ему помогают, они начнут исполнять распоряжения Амадиро, если эти распоряжения будут отдаваться якобы для пользы Бейли. Да и сам Бейли (скорее всего) вряд ли сумеет нейтрализовать эти распоряжения. А возможно, его и вовсе транквилизируют.
Как ясно! Как все ясно! Бейли, Дэниел и Жискар были у Амадиро – но не в его власти. И он отправил их в грозу, чтобы вернуть назад – в более удобном для него состоянии. И, главное, Дэниела! Дэниел – ключ ко всему!
Разумеется, Фастольф будет их искать и найдет – когда уже будет поздно, так ведь?
А зачем Амадиро нужен Дэниел?
Голова у Бейли раскалывалась. Он не сомневался, что знает – зачем, но как доказать?
Нет, у него нет больше сил думать. Вот если бы он мог заматовать окна, создать для себя снова маленький укрытый неподвижный мирок, тогда, пожалуй, ему удалось бы немного собраться с мыслями.
Но он не знал, как это сделать, и ему оставалось только сидеть и смотреть в бурный мрак за стеклами, слушать, как дождь хлещет по машине, наблюдать, как вспыхивают молнии, и ждать удара грома.
Он крепко зажмурился. Веки – это тоже стена, но заснуть боялся.
Дверца машины справа от него открылась. Он узнал ее мягкий вздох. Ощутил ворвавшийся сырой воздух, внезапный холод, острый запах влажных растений, который сразу заглушил слабый милый запах машинного масла и кожаной обивки – запах, почему-то напоминавший ему о Городе, который он, быть может, никогда не увидит.
Он открыл глаза, и ему почудилось обращенное к нему лицо робота, которое плыло вбок, но не двигалось. У Бейли закружилась голова.
Робот – сгусток темноты – выглядел высоким. В нем чудилась какая-то компетентность.
– Прошу прощения, сэр, – сказал он. – Разве с вами нет двух роботов?
– Ушли, – пробормотал Бейли, изо всех сил притворяясь, что ему очень плохо, и сознавая, что притворяться ему в сущности незачем. Особенно яркая молния забралась и под веки, уже разомкнувшиеся.
– Ушли! Куда ушли, сэр? – Потом, не дождавшись ответа, спросил: – Вам нехорошо, сэр?
И Бейли в той мере, в какой он еще мог соображать, обрадовался: если бы робот не получил четких инструкций, он сразу бы прореагировал на его скверное состояние. Раз он начал расспрашивать явно больного человека о роботах, значит, ему был отдан приказ именно о них и в категорической форме.