– На чем основанное?
– На сущности дела, я полагаю.
– Значит, завтра утром я должен иметь что-то, что убедит Председателя встать на сторону Фастальфа. Если я это сделаю, будет ли это означать победу?
– Председатель не всемогущ, но влияние его велико. Если он резко примет сторону доктора Фастальфа, то, при теперешних политических обстоятельствах, доктор Фастальф, вероятно, получит поддержку Совета.
Бейли обнаружил, что снова начал ясно мыслить.
– Это объясняет попытку Амадейро задержать нас. Он рассудил, что мне нечего предложить Председателю, и не хотел, чтобы я получил хоть что-нибудь за оставшееся время.
– Похоже на то, партнер Илия.
– И он отпустил меня, когда подумал, что меня все равно задержит гроза.
– Наверное, так.
– В таком случае, мы не можем позволить грозе задержать нас.
Жискар спокойно спросил:
– Куда вас отвезти, сэр?
– В дом доктора Фастальфа.
– Можно еще минутку паузы? – спросил Дэниел. – Вы намерены сказать доктору Фастальфу, что не можете продолжать расследование?
– С чего вы взяли? – резко сказал Бейли. Он явно оправился, потому что его голос стал громким и сердитым.
– Просто я боюсь, не забыли ли вы на минуту, что доктор Амадейро требовал от вас именно этого ради благополучия Земли.
– Я не забыл, – угрюмо сказал Бейли, – и я удивляюсь, Дэниел, как вы могли подумать, что это может повлиять на меня. Фастальф должен быть реабилитирован, и Земля должна послать своих поселенцев в Галактику.
– Но в таком случае, зачем возвращаться к доктору Фастальфу? Мне кажется, сейчас нам нечего сообщить ему. Нет ли направления, в котором мы могли бы продолжать расследование до рапорта доктору Фастальфу?
Бейли сказал обычным голосом:
– Я удовлетворен прогрессом, который у меня уже есть, Дэниел. Поехали, Жискар, к дому Фастальфа. – И добавил, сжав кулаки и напрягая тело: – И просветлите окна, Жискар. Я хочу смотреть грозе в лицо.
62
Бейли задержал дыхание, готовясь. Маленький бокс машины больше не будет полностью закрытым.
Как только окна стали прозрачными, сверкнула молния, а через одну-две секунды загрохотал гром.
– Гроза скоро пойдет на убыль, – миролюбиво сказал Дэниел.
– Мне все равно, пройдет она или нет, – сказал Бейли дрожащими губами.
– Поехали. – Он старался, ради себя самого, поддерживать иллюзию человека, командующего роботами.
Машина слегка поднялась в воздух и тут же накренилась, так что Бейли навалился на Жискара.
– Выпрямите машину, Жискар! – крикнул он.
Дэниел обнял Бейли за плечи и мягко притянул обратно, держась другой рукой за скобу на корпусе машине.
– Этого нельзя сделать, – сказал он. – Очень сильный ветер.
Волосы Бейли стали дыбом.
– Вы хотите сказать, что мы можем упасть?
– Нет, ни в коем случае. Ветер раскачивает машину, но она под полным контролем Жискара.
– Что-то непохоже! – почти всхлипнул Бейли, представив себе, как ветер кружит вокруг машины, как отрезает ей путь через защитную атмосферу.
– Нет лучше водителя, чем Жискар, – продолжал Дэниел, – но ветер очень силен, поэтому возможны случайные прыжки и качка. Так что вы извините Жискара, что он не участвует в разговоре: все его внимание отдано машине.
Безопасно ли? Бейли чувствовал, как сжимается его желудок при мысли о такой игре с ветром. Как хорошо, что он несколько часов не ел! Он попытался думать о чем-то другом. Он вспомнил о движущихся дорожках на Земле, о том, как переходят с такой дорожки на соседнюю, более быструю, затем на следующую, еще более быструю, а затем обратно, на более медленную, умело наклоняясь в возникающем от этого ветре, идут в одном направлении по быстрой дорожке и в противоположном по более медленной. В молодости Бейли делал это без паузы и безошибочно. Ну, ведь и здесь то же самое! Машина на движущихся дорожках. То же самое!
Нет, правду сказать, не совсем. В Городе было строго определенное количество скоростных дорожек. Ветер там дул абсолютно предсказуемым манером, поскольку он был результатом движения; в грозу же ветер как бы имел собственный разум, он зависел от множества разных причин. Иначе говоря, это были скоростные дорожки с добавочными осложнениями; дорожки бежали по-разному и резко меняли скорость.
Стало темнее. Бейли ничего не видел, и стрелы молний не сияли больше, а слепили. Он закрыл глаза, но это не помогало: он сильнее сознавал злобно грохочущий гром.
Жискар вдруг сказал:
– Машина работает не так, как ей положено.