Женский голос резко сказал:
– Не подходите ближе! Стойте на месте!
И комната вдруг ярко осветилась.
38
Бейли заморгал и взглянул вверх. Потолок был стеклянный, через него видно было солнце, только оно почему-то казалось тусклым, что, впрочем, не влияло на качество света внутри. Он посмотрел на женщину, не изменившую позы.
– Доктор Василия Фастальф?
– Доктор Василия Алиена, если хотите знать мое полное имя. Можете называть меня доктор Василия. Так меня зовут все в Институте. – Ее резкий голос вдруг смягчился. – Ну, как ты, мой старый друг Жискар?
Жискар ответил тоном, совсем отличным от обычного.
– Приветствую вас, Маленькая Мисс.
Василия улыбнулась.
– А это, я полагаю, человекоподобный робот Дэниел Оливо, о котором я слышала?
– Да, доктор Василия, – быстро ответил Дэниел.
– И, наконец, землянин.
– Илия Бейли, доктор, – скованно ответил Бейли.
– Да, я знаю, что у землян есть имена, и что ваше – Илия Бейли, – холодно сказала она. – Вы не выглядите таким взрывным, как тот актер, что играл вас в гиперволновом шоу.
– Я знаю это, доктор.
– Тот, кто играл Дэниела, был очень похож. Но, я полагаю, мы здесь не для того, чтобы обсуждать шоу.
– Нет.
– Мы здесь, землянин, чтобы поговорить насчет Сантирикса Гремиониса и на этом покончить. Правильно?
– Не совсем. Это не главная причина моего прихода, хотя я думаю, что мы коснемся и этого.
– Да? У вас впечатление, что мы проведем долгую и сложную беседу на тему, которую выберете вы?
– Я думаю, доктор Василия, что вам разумнее было бы позволить мне вести интервью по моему желанию.
– Это угроза?
– Отнюдь.
– Ну, я никогда не встречалась с землянами, и было бы интересно посмотреть, насколько вы похожи на актера, игравшего вашу роль – не в смысле внешности. Вы и в самом деле такая властная личность, каким были в фильме?
– Фильм, – с явным отвращением сказал Бейли, – был сверх-драматическим и преувеличил мою личность во всех направлениях. Я предпочитаю, чтобы вы приняли меня таким, каков я есть, и судили бы обо мне, каким я кажусь вам сейчас.
Василия засмеялась.
– Во всяком случае, я, кажется, не слишком напугала вас. Это очко в вашу пользу. А может, вы думаете, что нечто известное вам о Гремионисе дает вам право приказывать мне?
– Я здесь лишь для того, чтобы открыть правду о деле умершего человекоподобного робота Джандера Пэнела.
– Умершего? А разве он когда-нибудь был живым?
– Я предпочитаю одно слово фразе: «приведенный в бездействующее состояние». Вас смущает слово «умерший»?
– Вы здорово фехтуете. Дибрит, принеси землянину стул. Он устанет стоять, если разговор будет долгим. А потом иди в свою нишу. Ты тоже можешь выбрать себе нишу, Дэниел. А ты, Жискар, встань около меня.
Бейли сел.
– Спасибо, Дибрит. Доктор Василия, я не имею власти допрашивать вас; у меня нет законных возможностей заставить вас отвечать на мои вопросы. Однако, смерть Джандера Пэнела ставит вашего отца в положение несколько…
– Кого?
– Вашего отца.
– Землянин, я иногда могу назвать определенное лицо своим отцом, но больше никто не может. Пожалуйста, пользуйтесь полным именем.
– Доктор Хэн Фастальф. Ведь он же ваш отец?
– Вы пользуетесь биологическим термином. Во мне его гены, что на Земле рассматривается как отец – дочь. На Авроре это не имеет значения, кроме как в медицинском и генетическом отношениях. Во всех других случаях это родство вообще не упоминается в порядочном обществе Авроры. Я объясняю вам это, поскольку вы землянин.
– Если я оскорбил обычаи, то только по неведению, и прошу извинить меня. Могу я упомянуть имя вышеназванного джентльмена?
– Конечно.
– Итак, смерть Джандера Пэнела поставила доктора Хэна Фастальфа в несколько затруднительное положение, и я предполагаю, что вы захотите помочь ему.
– Вы предполагаете? Почему?
– Он ваш… Он взял вас к себе. Он заботился о вас. Вы были очень привязаны друг к другу. Он и сейчас питает к вам глубокое чувство.
– Это он вам сказал?
– Это было ясно из деталей нашего разговора – даже из того факта, что он заинтересовался солярианкой Глэдис Дельмар из-за ее сходства с вами.
– Он сказал это?
– Сказал, но если бы и не говорил, сходство бросается в глаза.
– Однако, землянин, я ничем не обязана доктору Фастальфу. Ваши предположения напрасны.