– Ну, и хорошо! Пропустите меня. – Бейли открыл дверцу и вышел на узкую гравийную дорожку. Дэниел шел за ним.
Когда Бейли потянулся открыть дверь туалета, Дэниел молча показал ему на кнопку, которую следовало нажать. Сам Дэниел не дотронулся до нее. Видимо, это как бы указывало на намерение войти – но и намерение не позволялось.
Бейли нажал кнопку и вошел, оставив роботов позади. Тут он обнаружил к своему неудовольствию, что он впервые отделен от своих защитников, и им непросто будет войти, если с ним что-нибудь случится. Что, если он здесь не один? Вдруг Василия послала кого-то следить за ним? И Бейли внезапно вспомнил, что здесь, на Авроре, он полностью безоружен.
46
Он осмотрелся. Никого не было. Он был один. Оставалась дверь, в которую могли войти. У нее, естественно, не было никакой защелки, поскольку туалетом могли пользоваться несколько человек сразу. Но Бейли подумал, что роботы хотя бы задержат того, кто захочет войти.
Закончив свои неотложные дела, он повернулся к раковине, как вдруг услышал довольно высокий и несколько напряженный голос:
– Вы Илия Бейли?
Бейли замер. Он не заметил, как кто-то вошел. Стареет он, что ли?
В голосе явно не было никакой угрозы. Да и Бейли был уверен, что если не Жискар, то Дэниел не позволил бы угрозе войти.
Но ему был неприятен сам факт. За всю его жизнь к нему никогда не подходили и уж, конечно, не обращались в туалете. На Земле это было строжайшим табу.
Бейли медленно повернулся. Мужчина среднего роста, в хорошо сшитом костюме разных оттенков голубого. Светлокожий, светловолосый, с небольшими усиками чуть темнее волос на голове. Бейли с удивлением уставился на эту полоску над губой: он не разу не видел космонита с усами.
Бейли сказал, полный стыда, что говорит в туалете:
– Я Илия Бейли. – Его голос даже ему самому показался скрипучим и неубедительным.
Космониту он тоже показался неубедительным. Он прищурился.
– Роботы за дверью сказали, что Илия Бейли внутри, но вы вовсе не такой, каким выглядели в гиперволновке. Совсем не похожи.
Опять эта дурацкая пьеса! – злобно подумал Бейли. Наверно, до конца дней каждый встречный будет сначала травить его этим замечанием. Никто не принимает его за обычного слабого человека, а заметив слабость, разочаровываются и смотрят на него, как на дурака.
Он сердито повернулся к раковине, сполоснул руки и потряс ими в воздухе, не зная, как включить горячий воздух. Космонит коснулся контакта и как бы прямо из воздуха достал клок впитывающего пуха.
– Спасибо, – сказал Бейли, принимая клок. – В том шоу был не я, а актер.
– Я знаю, но могли бы подобрать кого-то более похожего на вас, верно?
– Это, казалось, было для него источником горести. – Я хочу поговорить с вами.
– Как вы прошли мимо моих роботов?
По-видимому, это было вторым источником горести.
– Еле-еле прошел, – сказал космонит. – Они пытались остановить меня, а со мной был только один робот. Я уверен, что мне необходимо зайти сюда, и они обыскали меня. Они буквально ощупали меня, ища на мне чего-нибудь опасного. Я обвинил бы вас, не будь вы землянином. Вы не можете отдавать роботам такие приказы, которые задевают человека.
– Сожалею, – сказал Бейли, – но не я отдавал приказы. Что я могу сделать для вас?
– Я хочу поговорить с вами.
– Вы и так говорите со мной. Кто вы?
Поколебавшись, тот ответил:
– Гремионис.
– Сантирикс Гремионис?
– Правильно.
– Почему вы хотите поговорить со мной?
Гремионис посмотрел на него с явным замешательством. Затем пробормотал:
– Ну, поскольку я здесь… если вы не возражаете… я бы… – и он шагнул к писсуарам.
Бейли, потеряв последние остатки слабости, понял, что намерен сделать Гремионис, поспешно отвернулся и сказал:
– Я подожду вас снаружи.
– Нет, нет, не уходите! – с отчаянием почти взвизгнул Гремионис. – Одну минутку! Пожалуйста!
Теперь Бейли так же отчаянно хотел поговорить с Гремионисом; но не хотел сделать ничего такого, что могло бы обидеть Гремиониса и заставить его отказаться от разговора. Только потому он и согласился на эту просьбу.
Когда Гремионис подошел к нему, сжимая в руках пушистое полотенце, Бейли расслабился и повторил:
– Почему вы хотите поговорить со мной?
– Глэдис… солярианка… – Гремионис посмотрел с сомнением и замолчал.
– Я знаю Глэдис, – холодно сказал Бейли.
– Глэдис вызвала меня… по трехмерке… и сказала, что вы спрашивали ее обо мне. И она спросила меня, не сделал ли я каким-нибудь образом что-то плохое ее роботу – человекоподобному, вроде того, что стоит за дверью.