Его быстрая спокойная речь действовала гипнотически, так же как и его манера смотреть с подкупающей искренностью. Бейли пришлось почти физически встряхнуться.
– Вы – роботехник? – спросил он.
Гремионис выглядел испуганным и чуточку смущенным тем, что его прервали на полуслове.
– Нет, отнюдь. Я пользуюсь роботами, как все, но не знаю, что у них внутри. Меня это и не интересует.
– Но вы живете на территории Роботехнического Института.
– А почему мне не жить тут? – голос Гремиониса стал более враждебным.
– Если вы не роботехник…
Гремионис сделал гримасу.
– Это же глупо! Когда Институт еще только проектировался, здесь предполагалось автономное общество. Собственный транспорт, свои мастерские для его ремонта, свои роботы для работы в мастерских, свои врачи, свои строители. Персонал живет здесь, и если он хочет иметь личного художника, то вот Сантирикс Гремионис живет тоже здесь. Разве у меня плохая профессия, и я не должен жить здесь?
– Я этого не говорил.
Гремионис отвернулся, еще чувствуя обиду, и нажал кнопку, а затем, изучив многоцветную четырехугольную полосу, сделал что-то похожее на щелчок. С потолка спустился шар и повис в метре от их голов, затем раскрылся, как апельсин с дольками, и в нем началась игра красок вместе с мягким звуком. То и другое смешивалось так искусно, что ошеломленный Бейли скоро перестал отделять цвет и звук. Окна затемнились, сегменты стали ярче.
– Не слишком ярко? – спросил Гремионис.
– Нет, – поколебавшись ответил Бейли.
– Это для фона; я подобрал мягкую комбинацию, чтобы легче было разговаривать в цивилизованной манере. – И быстро добавил: – Перейдем к делу?
Бейли отвел глаза от этой штуки – Гремионис не назвал ее – с некоторым усилием и сказал:
– Да, если позволите.
– Вы обвинили меня, что я что-то сделал для обездвиживания этого робота Джандера.
– Я расследую обстоятельства гибели робота.
– Но в связи с этой гибелью вы упомянули меня. И вы только что спросили, не роботехник ли я. Я понимаю, что у вас на уме: вы пытаетесь приписать мне какие-то знания роботехники и построить дело против меня как… как приканчивателя робота.
– Могли бы сказать – убийцы.
– Робота нельзя убить. Но в любом случае, я не приканчивал его, не убивал – назовите, как хотите. Я вам сказал: я не роботехник. Я ничего не знаю о роботах. Как вы могли даже подумать…
– Я должен расследовать все связи, мистер Гремионис. Джандер принадлежал Глэдис, а вы дружны с ней. Вот связь.
– У нее может быть куча друзей. Какая же это связь?
– Вы утверждаете, что никогда не видели Джандера, бывая у Глэдис?
– Нет, ни разу!
– Вы не знали, что у нее есть человекоподобный робот?
– Нет!
– Она никогда не упоминала о нем?
– У нее полон дом роботов. Самых обычных. Она никогда не говорила, что имеет что-то еще.
– Прекрасно. У меня нет причин – пока – предполагать, что это неправда.
– Тогда скажите это Глэдис. Вот из-за этого я и хотел вас видеть. Просить вас об этом. Настаивать.
– Разве у Глэдис есть причины думать иначе?
– Конечно. Вы отравили ее мысли. Вы спрашивали ее обо мне в связи с этим делом, и она решила… она не уверена… Во всяком случае, она вызвала меня сегодня утром и спросила, не сделал ли я что-нибудь с роботом. Я говорил вам.
– Вы отрицали?
– Ясное дело! Отрицал со всей убедительностью, потому что я и в самом деле ничего такого не делал. Но я не могу ее убедить, и хочу, чтобы это сделали вы. Скажите ей, что, по вашему мнению, я здесь не причем. Вы должны сказать ей это, потому что не можете без всяких причин портить мою репутацию. Я сообщу о вас.
– Кому?
– Комитету Личной Защиты. В Совет. Глава Института – близкий друг самого Председателя, и я уже делал ему полный отчет об этом деле. Я не стал ждать, понимаете. Я стал действовать. – Гремионис потряс головой, как бы показывая свою решительность, но, судя по мягкости лица, делал это без большого убеждения. – Видите ли, здесь не Земля. Мы здесь защищены. Это у вас, с вашей перенаселенностью, люди живут в ульях, в муравейниках. Вы толкаете друг друга, душите друг друга, и это у вас в порядке вещей. Одна жизнь или миллион – какая разница?
– Вы явно читали исторические романы, – сказал Бейли, стараясь не показать недовольства.
– Конечно, читал, и там написано так, как оно есть. Иначе и не может быть на планете с миллиардами жителей. А на Авроре ценится каждая жизнь. Физически нас защищают наши роботы, поэтому у нас никогда не бывает нападений и убийств.