Дочь не отвечала ничего, только щеки ее покрылись нежданно ярким румянцем. Но в тот же день князь Андрей Васильевич получил от нее залитую слезами записку.
«Папа мне сказал, что он мне сыскал жениха, какого-то немецкого принца; но будь покоен, кроме тебя, я не пойду ни за кого, хотя бы это стоило мне жизни.
Твоя вечно Лиз. Б».
А в это время принц Антон и его супруга Анна Леопольдовна жаловались Миниху на регента и объясняли, какие оскорбления они терпят.
– Придумайте, помогите, граф; сделайте, что можно! А то я просто боюсь его. Вот спросите у нее, – говорила Анна Леопольдовна, указывая на Юлию Менгден. – Он довел меня до того, что я дрожу, когда он приходит. Становлюсь сама не своя. Даже дядюшкой называть согласилась… Но вижу, что с ним ничего не помогает. Он просто бранится. Грозит бог знает чем. Хочет выслать в Германию. Пожалуй, и сына отнимет.
– Тогда в собрании, признаюсь, я струсил, да так, что и не думал никогда! – сказал принц. – Я уж полагал, что из собрания да прямо на пытку. Даже двумстам тысячам не обрадовался. Бог с ними!
– Будьте благодетелем, милый граф! – говорила принцесса. – Окажите услугу вашему императору, спасая его отца и мать. Помогите! Я никогда вас не забуду!
– Хорошо, прекраснейшая принцесса и добрейший принц, – отвечал Миних. – Положитесь на меня. Он не будет вам страшен. Вот вам рука, рука старого фельдмаршала, который привык держать свое слово. Только и вы не отступайте, помните…