Эти слова великого князя заставили всех рязанских князей разом вздрогнуть.
– Отец и князь великий! – отвечал рязанский князь Юрий. – Если рязанская рать не шла тогда с тобой на Тверь и Новгород, то потому, что время тогда такое тугое было. Всю Рязанскую землю голод тогда одолел, и нам собрать рать сил никаких не было.
– Правда, правда! – отвечал великий князь. – До великокняжеской ли крыши, когда дома своя течет? Оно так! Только вот что, мои дорогие молодшие братья: коли у рязанцев сил нет помогать, когда мне нужно, то и у меня нет охоты помогать им, когда на них гроза идет. Тогда уже пусть сами управляются с врагом, как умеют. Вы видели, князья и братья, дружину мою? За что я разобью и положу ее за вас, когда после, как дружина мне самому потребуется, вы скажете: у нас сил нет рать собирать. Да и за что я поведу дружину эту в землю дальнюю, содержать ее стану, изъяниться, может, и головой своей заплачу, когда вы…
– Да ведь мы не за себя только просим, наш милостивец, мы за всю Русь говорим! Сломит татарин Рязанскую землю, он на Суздаль и Владимир пойдет.
Великий князь улыбнулся:
– Вы мои полки видели; это только владимирские, суздальские, нижегородские и московские. Тут нет ни одного человека из удельных дружин, даже из Ростова только от одной волости отряд был; а если бы вы видели полки галицкие, ярославские, заозерские, кубенские, костромские, белозерские, – я уже не говорю о звенигородских и переяславских, если бы вы видели мою рать земскую, потому что против татарвы у меня все встанут, – так вы не стали бы так говорить. Вы бы увидели, что великого князя всея Руси и князя суздальского, владимирского, ростовского, галицкого и прочая, и прочая, и прочая не так легко сломить, как князя рязанского. Себя, бог даст, как-нибудь отстоим! Ну да и то… коли не отстоим, так ляжем костьми по крайности на родной земле. Так вот что, братья, я вам скажу: не хотели вы мне помогать в моей нужде, не ждите и от меня помощи. Не хочу дружину мою губить на защиту тех, кои, когда нужда – просят, а чуть что до самих – так сил нет! Своя крыша ближе! Уж простите: дружину свою, полки свои и рать земскую поберегу для себя.
Этими словами великий князь и отпустил рязанских князей ни с чем, не сдаваясь ни на какие просьбы, ни на какие мольбы.
– Вините себя, братья! – говорил великий князь. – Вы пришли бы ко мне, и я пошел бы с вами. А теперь выходит: всякий за себя, а Бог за всех!
И пришлось князьям рязанским вместе с князьями муромскими грозу на свои плечи принять.
– Заплатите десятую часть из всего, что имеете, обещайте десятую часть платить из прибытков ваших – и поступите под мощь моей высокой руки, – прислал сказать им татарин. – Тогда я вас помилую! Поклонитесь!
– Приди и все возьми, – отвечали рязанские князья, – голову снимешь – поневоле поклонимся!
И налетела татарва разом со всех сторон, смяла, сломала и как вихрь потоптала слабые силы рязанские и муромские, покрыла она трупами и пеплом Рязанскую и Муромскую земли, сожгла города и села, разрушила храмы Божии, а князей сгубила всех: пусть не поднимают высоко свою голову. Наказал так Бог род Глеба Рязанского, что братьев своих злодейски погубил и родичей своих на пиру отравил.
За Рязанью и Муромом красовались Владимир и Суздаль. Пошла на них сила татарская.
Юрий Всеволодович был воин добрый. Видит он, что с храброй дружиной своей ничего не поделает: сила вражья больно велика. Созвал он на совет своих бояр, дружинников и приспешников, – что делать? Нужно княжество защитить, храмы Божьи оградить, княгиню прикрыть и себя оборонить. И решили: от удельных князей потребовать помощи, от земства рать собрать, послать к тверским князьям и в Великий Новгород, чтобы все от мала до велика шли спасать Русь православную, веру святую. Да пойдут все, соберутся от мала до велика. Ни отцы детей, ни дети отцов не пожалеют за родину костьми лечь. Да скоро ли они все соберутся? Скоро ли рать из Новгорода к Оке подойдет, из Твери и Полоцка к Владимиру? Скоро ли бедные заозерские князья соберут и приведут полки на помощь суздальским дружинам? А враг не дремлет. Перевалил он уже Свиягу, подходит к Оке. В Муроме губит и жжет и со всех сторон на великое княжение валит. В пермских лесах, в закамских равнинах он нашел себе родичей; крепнет и силится, растет и дерзает все больше и больше. И не ждет ни минуты.