Парни кадеты ели с аппетитом, но старались вести себя сдержано. Но они меня сейчас мало интересовали — уж они-то к нападению точно не причастны. Остальных же я пока никого не сбрасывал со счетов. Даже китайца! Ну и что, что его не было в усадьбе? Он мог заранее передать врагам информацию.
Вряд ли, конечно, но мог же? Теоретически.
Поэтому я ел и поглядывал на всех.
Ближе к концу трапезы Егор Казимирович сказал:
— Владимир Дмитриевич, нужно решить вопрос с защитой усадьбы и деревни.
Я вопросительно посмотрел на него, вынуждая продолжить.
— Защита будет действовать ещё сорок дней, точнее уже тридцать семь. До тех пор, пока души усопших связаны с этим миром. Потом защитный контур падёт и обереги деда Радима действовать перестанут.
Я кивнул, что понял.
Хотя понял я только одно — у меня всего тридцать семь дней! А потом придёт сибирский пушной зверёк.
Повисшее скорбное молчание пошатнуло мои подозрения. Но я напомнил себе о том, что чёрный колдун пришёл слишком вовремя! А потому спросил:
— Какие-нибудь идеи есть?
Егор Казимирович сокрушённо развёл руками.
— Если бы я знал, Владимир Дмитриевич, то давно сказал бы!
Остальные тоже сникли. Все, кроме китайца. Он продолжал есть с невозмутимым видом.
— Мо Сянь, — позвал я его.
— Молодой господин, — слегка наклонив голову, ответил китаец.
Он и бровью не пошевелил, что слышал мой вопрос про защиту усадьбы и деревни.
— У тебя есть идеи? — напрямую спросил я.
— Есть время принятия пищи и есть время обсуждения идей, — так же невозмутимо ответил Мо Сянь.
Так-то он был прав. И я продолжил есть.
— Володя, — внезапно подал голос один из кадетов — курносый и веснушчатый. — Мы тут с Данилой подумали…
Я глянул на второго кадета — высокого и сильно худого. Значит, его зовут Данила. Запомним!
Потом кивнул заговорившему:
— Слушаю!
— Ты не подумай чего, но когда нет силы… — начал оправдываться он.
— Глеб, Володя всё понимает! — оборвал оправдания Данила.
— Да, понимаю, — подтвердил я. И подбодрил: — Продолжай, Глеб!
— Может, тебе нанять кого из свободных магов?
В его голосе чувствовалось искреннее переживание, и я ещё раз подумал про то, что у хозяина тела хорошие друзья.
Но на вопрос Глеба Егор Казимирович тяжело вздохнул.
— Это не вариант! Свободный маг нам не по карману. Да и где гарантия, что он не подомнёт всех под себя?
— А если обратиться за помощью в монастырь? — Глеб тут же выдвинул второй вариант.
— Ну, один раз помогут, а дальше что? — спросил управляющий.
Глеб сник. И тем не менее предложил ещё:
— Может тогда ополчение собрать?
Но голос его прозвучал настолько неуверенно, что никто не стал комментировать. Ведь даже мне было понятно, что это абсолютно не выход.
Я слушал предложения и возражения и мотал на ус. Я должен был собрать информацию об этом мире. Прежде чем что-то предпринять. Потому что можно сделать только хуже — в этом я уже убедился.
Постепенно ужин подошёл к концу, и Прасковья встала убирать тарелки. И зыркнув на Матрёну спросила:
— А ты чего сидишь?
Та неохотно поднялась и буркнув:
— Иду, — тоже начала лениво собирать посуду.
— Пойдёмте в гостиную, — предложил Егор Казимирович.
И мы вслед за ним отправились в соседнюю комнату. Все, за исключением Кузьмы.
Только мы встали, как он поклонился и сказал:
— Пойду я, барин! Мне ещё дрова приготовить нужно. Да лошадей посмотреть. Завтра-то праздник… — И со вздохом добавил: — Прямо на пир к Роду отправились Дмитрий Петрович и Мария Ивановна с детками, прямо на пир…
Я сначала удивился, что за праздник, но потом вспомнил про День величания Рода, на который ехали хозяин тела с друзьями, и отпустил Кузьму.
Он не стал мешкать и слинял по скорому.
Гостиная была просторной и светлой. Диваны, кресла, небольшие столики — всё для того, чтобы люди могли отдохнуть и пообщаться. Причём, не просто пообщаться, а именно вести неспешные светские беседы. Ну а что? Тепло, светло и мухи не кусают.
Вообще везде в доме было хорошее освещение. Явно не электричество, но и не свечи. К потолку в нескольких местах были прикреплены ярко светящиеся шары — где-то по одиночке, а где-то группами. Словно отпустили вверх воздушные шарики, наполненные гелием. И вот они куда долетели, там и светили теперь.
Егор Казимирович перехватил мой взгляд и с сожалением сказал:
— Недолго осталось радоваться столь яркому свету. Скоро придётся жить с лучиной или со свечой.
Я ничего не ответил. Да и что тут скажешь? Я уже догадался, что освещение тут магическое. Такое же, кстати, было и в столовой, и во флигеле, и в коридоре. Ну а так как у меня магической силы нет, то если оно потухнет, включить его я не смогу. Разве что электричество «придумаю»…