Обойдя СБ-шников по широкой дуге, я подошёл к дому с другой стороны. Вошёл.
Истерзанные девчонки сидели, прижавшись друг к дружке. Зарёванные и испуганные.
Я кивнул им, чтобы уходили, и направил карабин на елозящего по полу чиновника.
Хотелось сказать что-нибудь пафосное, но я просто выстрелил.
Был ещё один почётный гость. Но эта гнида где-то затихарилась.
Аккуратно выглянул в окно. Увидел девчонок, бегущих в лес.
И тут прозвучало два выстрела. Не моих.
Девчонки, словно наткнулись на невидимую преграду, запнулись и упали, нелепо раскинув руки.
Их-то за что?! И так настрадались…
Суки! Зарою! Всех зарою! Сдохну, а зарою!
В самом начале я не хотел стрелять в СБ-шшников. Всё-таки парни на работе. Но после девчонок начал бить на поражение.
Я прекрасно понимал: живым меня не оставят. Поэтому дозарядил магазин, собираясь забрать с собой как можно больше этих никчёмных жизней. И вдруг краем глаза увидел шевеление в углу, где лежал мой тулуп. Нашёлся, гость дорогой! Сейчас мы пообщаемся!
Прикинул, где может быть голова. Выстрелил.
Клиент вскочил, держась за задницу.
— Извините, ошибочка вышла, — усмехнулся я. — У вас голова от жопы не отличается…
Добил, чтоб не мучился.
И тут в окошко залетела дымовая граната.
Спутать с чем-то РДГ-2Б было невозможно. И где только они взяли это старьё?!
Что ж, я сразу знал, что меня положат. Зато несколькими мразями на земле теперь будет меньше.
Вслед за гранатой вбежали СБ-шники.
Успел выстрелить дважды.
Я даже увидел приближающуюся пулю. Потом был резкий толчок, вспышка яркого света и темнота.
Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо.
— Володя, Володя, ты в порядке? — снова и снова повторял ломающийся юношеский голос.
То ли от того, что меня трясли, то ли от голоса, но у меня было ощущение, будто мозги с кишками в одном миксере бултыхаются. Аж затошнило.
Я застонал и открыл глаза.
— Жив, слава Роду! — выдохнули рядом.
Голоса были обеспокоенные и совершенно не знакомые.
А ещё прямо в лицо хлестал холодный дождь. Такой, какой бывает в конце октября.
Дождь заливал глаза и не давал рассмотреть, что вокруг.
Я поднял руку, чтобы стереть с лица влагу и удивился, с каким трудом далось это простое движение.
Два парнишки лет по пятнадцать-шестнадцать в кадетской форме помогли мне подняться.
Как оказалось, я тоже был в такой же форме. Не только насквозь мокрой, но и в глине. Видимо, от падения.
Прямо передо мной, заложив руки за спину, стоял седой китаец и сочувственно смотрел на меня. Из-за него не было видно, что впереди.
Я попытался стоять самостоятельно, без поддержки — что я, не мужик что ли? Но раскисшая земля поплыла под ногами, и парням пришлось снова подхватить меня.
— Где я? — прошептал я.
Хотел нормально спросить, но получился только хриплый шёпот.
Китаец, отошёл в сторону, и я увидел четыре гроба — два больших, один поменьше, и четвёртый совсем короткий. Они стояли на табуретках рядом с вырытыми могилами.
Рядом с гробами я увидел двух баб — одна потолще и постарше, а другая — фигуристая девушка. А ещё невысокого мужичка — он что-то мял в руках. Как будто кепку или шапку.
Все они горестно вздыхали, глядя то на гробы, то на меня.
Едва я поднялся, как девушка запричитала:
— Горе-то какое! Что же теперь будет?
И тут позади меня кто-то произнёс:
— Барин, надо бы проститься с родными. Что ж они мокнут-то…
Я обернулся и увидел коренастого бородатого мужика и ещё одного — в сером балахоне. Они оба выжидательно смотрели на меня.
Мужичок с кепкой в руках вдруг швырнул кепку на землю и в сердцах воскликнул:
— Чтоб им всем там повылазило! Этим ублюдкам…
И тут же та женщина, что постарше, со страхом прервала его:
— Тише, Кузьма! Тише! Не ровен час услышат!
Поддерживаемый парнями, я шагнул к гробам.
В одном из больших гробов лежал мужчина с бакенбардами. Он был в мундире и при орденах. Во втором — миловидная женщина. Ещё в двух — мальчишка лет десяти и девочка с кудряшками. Ей было от силы лет пять.
Из-за моей спины к гробам выступил мужик в сером балахоне. Подошёл к изголовьям и затянул:
— Великий Род! Прими своих детей Дмитрия и Марию, и чад Александра и Светлану! Освети им путь сквозь тёмные миры до самого Источника. И пусть они там найдут свой покой!
Потом мужик посмотрел на меня, явно ожидая от меня каких-то действий.
Я с удивлением уставился на него.
— Владимир Дмитриевич, попрощайтесь с папенькой и маменькой и с братцем и сестрёнкой, — подсказал он.
Парни подтолкнули меня вперёд.