— Пока солнце не взойдёт, — ответил управляющий.
Я уже хотел было подняться и пойти готовиться — солнце уже перевалило зенит. Но вспомнил ещё об одной важной вещи.
— А если нападение? — спросил я.
— Нападение так нападение, — вздохнул Егор Казимирович. — Будем отбиваться.
— А что будет делать Матрёна? — продолжал я расспрашивать.
— Как я уже сказал, она будет представлять супругу Рода Рожаницу, — Егор Казимирович продолжил терпеливо отвечать на мои вопросы. — Она будет благословлять беременных, проводить обряды на благополучные роды и на то, чтобы забеременели те, кто не может.
— Она ж сама не рожавшая, — удивился я. — Как она может благословлять?
— Род благословил её, — пожал плечами мой управляющий.
Я не стал углубляться в женские дела, сами разберутся. Лишь уточнил:
— То есть, закончится всё на рассвете?
— Не совсем… — замялся Егор Казимирович. — Потом будет праздничный пир, а потом уже по домам.
В этот момент я готов был забрать свои слова, брошенные Мо Сяню, что я сделаю всё, что от меня потребуется. Потому что одно дело гулять на празднике, и совсем другое дело сидеть на троне и смотреть, как гуляют другие…
Но идти на попятную я не собирался. Лишь спросил:
— Сколько у меня времени до выхода?
Я собирался пойти и помахать мечом в своё удовольствие. Может даже попросить Мо Сяня дать мне несколько уроков.
— Скоро Прасковья позовёт обедать. Вот до тех пор и свободны, Владимир Дмитриевич.
— Хорошо, — сказал я и вышел из гостиной.
Но далеко уйти не успел. Под дверью меня ждали Глеб с Данилой.
— Володя! — позвал меня курносый Данила. — Ты куда исчез?
Я снова растерялся, столкнувшись с парнями. Я опять про них забыл.
— Дела были, — пожал я плечами. — Сначала с Мо Сянем, теперь вот с Егором Кузьмичом.
— Ну да, теперь у тебя много забот, — сочувственно вздохнул Глеб.
— Ага, — согласился я и тоже вздохнул.
— Пойдём, погуляем? — предложил Данила.
— Я хотел с китайцем позаниматься… — попробовал я отделаться от парней.
Вообще я перед ними немного чувствовал свою вину за то, что занял место их друга и теперь не могу дать им то, что дал бы им настоящий Владимир. Но я не он. И его скорее всего больше не будет, скорее всего он не пережил своих близких. Не знаю уж, что стало причиной его смерти, но он освободил своё тело для меня, а я взял на себя обязанность защитить людей из рода Корневых.
С другой стороны, и Глеб, и Данила были друзьями Володи. А как сильные мира сего расправляются не только с врагами, но и с друзьями своих врагов, я знал не понаслышке.
Так что, парни скорее всего тоже нуждаются в моей защите.
А значит, нужно идти тренироваться.
И я уже открыл было рот, сказать, что я никак не могу пойти с ними, потому что у меня важные дела, как Глеб, который мне показался более рассудительным, сказал:
— А если тебе обратиться к Оленевым или к Вороновым? Или вообще императору прошение написать? Может, тогда Волковы отстанут от вашего рода?
— Ага, — согласился с товарищем Данила. — И чего они к вам привязались? Неужели все эти разговоры правда? Ведь не может же такого быть? Бастардов ведь убивают…
— Тише ты! — тут же цыкнул на него Глеб. — Накличешь ещё… — А потом обращаясь ко мне, добавил: — Может всё-таки пойдём, прогуляемся?
Само собой я пошёл с парнями!
Возможно, впервые за время, пока я тут, я задумался о причинах конфликта, приведшего к резне.
Мы сошли с крыльца и пошли по дорожке вокруг дома.
Вообще до сих пор я видел только парадную часть усадьбы, и никогда — заднюю. Мои ночные похождения, когда я чуть не прибил камнем Кузьму, не считаются. Я всё равно тогда ничего не разглядел — так было темно.
Когда мы повернули за дом, я увидел конюшни, скотный двор и сеновал. Про то, что строения добротные, думаю, говорить не нужно. А вот то, что ещё и красивые — это да! По украшениям карнизы и ворота вполне соответствовали хозяйскому дому, а не были как дешёвая постройка на заднем дворе, где всё равно никто не видит.
Это добавило в моих глазах уважения к бывшим хозяевам усадьбы.
Мы не пошли к конюшне, где копошился Кузьма. Мы пошли дальше в небольшой сад. Он по осеннему времени был уже практически без листьев — прозрачный. И пах прелой листвой и спелыми яблоками.
Мы долгое время шли молча. Я думал, как именно вывести парней на разговор. А вот чего они молчали, я не знал.
Наконец, когда и конюшня с Кузьмой осталась далеко позади, Глеб сказал:
— Мы тут с Данилой долго думали, как помочь тебе, и вот что придумали…
Данила кивнул, показывая, что понимает о чём речь и согласен.
Я смотрел на серьёзные и сосредоточенные лица парней и ждал продолжения.