— Владимир Дмитриевич… — начал один из приставов.
Но тут же вперёд выступил Егор Каземирович.
— Добрый день! — он низко поклонился приставам. — Проходите, пожалуйста!
Приставы по стеночке обошли меня.
Зато волковские остановились как раз напротив, явно нарываясь на драку.
Нож их не пугал. Они на него вообще внимания не обращали. Видимо, привыкли решать вопросы через магию. Ну или за счёт страха перед Волковыми.
Я заметил, что флакончик наполнился моей кровью, и протянул его бородачу.
— Добрыня Всеславович, этого достаточно? — спросил я у него.
— Более чем… — ответил он и взял флакончик.
Спокойно выдвинул ящик стола. Оказалось, что там находится странный прибор. Добрыня Всеславович вложил в него флакон, словно кассету и задвинул ящик обратно.
И я почувствовал, как из меня начала утекать сила. Хорошо, что я всё-таки у волчицы немного вытянул, иначе мне сейчас было бы совсем худо.
Однако, несмотря на появившееся давление со стороны волковских, я мог стоять, и этого было достаточно.
— Владимир Дмитриевич, положите нож, — мягко сказал один из приставов.
Если честно, мне выпускать тесак из рук совсем не хотелось — с ним было намного спокойнее. Особенно, когда я чувствовал, что слабею с каждой минутой, а рядом со мной стоят явно враждебно настроенные люди.
По идее, мне нужно было уходить отсюда побыстрее. Но я не мог уйти. И дело даже не в том, чьи в конце концов будут завод и рудник. Да я даже не знаю, что там добывают! Но вот такое хамское поведение! Этого терпеть я не мог. А потому, поигрывая ножом и буравя взглядом волковских, я спросил у пристава:
— А то что?
— Вам неудобно будет подписывать документы, — ответил пристав, раскрывая папку.
Увидев, как перекосились лица у волковских, я спросил:
— Что за документы?
— Что вы являетесь полноценным владельцем рудника, добывающего магические кристаллы, и завода, обрабатывающего их.
Я впервые услышал, что же добывают и перерабатывают тут. И очень удивился. Егор Казимирович мне об этом не говорил, а сам я что-то не спросил у него. Я вообще особо не задумывался над тем, что и кого мне тут нужно защитить, но после слов пристава прямо самому захотелось посмотреть, так сказать, товар лицом. И выяснить, для чего эти магические кристаллы можно использовать.
Я повернулся, собираясь отдать тесак Добрыне Всеславовичу, но даже рта открыть не успел.
— Протестую! — рявкнул волковский мужик, и я почувствовал, как давление на меня усилилось.
Оно стало настолько мощным, что у меня поневоле подкосились колени. И я не упал только потому, что опирался на стол.
И тут вдруг один из приставов сунул руку в карман, и давление исчезло. А потом пристав, полностью игнорируя волковских людей, спросил у меня:
— Владимир Дмитриевич, будете писать жалобу в орбитальный суд о нападении?
Я с недоумением глянул на пристава, и тот пояснил:
— Представители клана Волковых напали на вас, после того как защитное поле было включено. Мы с коллегой и управляющий заводом являемся свидетелями.
— Договор ещё не был подписан, — возмутился волковский человек.
— По закону Владимир Дмитриевич стал хозяином в тот момент, как защитное поле было раскрыто.
— Да какое там защитное поле! — презрительно выплюнул мой враг. — Он же не обладает силой! Поле же и дня не продержится!
Однако, давление больше не появлялось. Из чего я сделал вывод, что, во-первых, приставы могут подавлять магию! Во-вторых, волковские действительно нарушили закон, и прекрасно знают об этом. Ну а в-третьих, приставы не боятся Волковых. Значит, не такой уж это и всемогущий клан! И на них есть управа!
С другой стороны, у Волковых и так на меня зуб. Ну что ж? Пусть будет два!
— Конечно я буду писать жалобу в орбитальный суд о нападении! — с усмешкой сказал я.
А почему бы не понадгадить своим врагам, если можно?
И тут мой взгляд упал на Егора Казимировича.
На мужика без слёз глядеть было нельзя. Он был такой несчастный, что я сразу понял, что с этой жалобой допустил ошибку.
И тем не менее, я не стал отказываться от своих слов. Во-первых, потому что я не из тех хозяев, которые: «захотел дал слово, захотел — забрал обратно». Нет, если я что-то говорю, я это выполняю.
Ну а во-вторых, это было удовольствие: смотреть на перекошенные хари.
— Готовься к войне, Корневский выкормыш! — прошипел один, и они, развернувшись, пошли по лестнице вниз.
Я поневоле прислушивался к их шагам. И тут внизу раздался визг волчицы, вскрик и лязг доставаемого из ножен меча.