Здесь было достаточно светло. И первое, что я увидел — сидящего в глубине пещеры измождённого, израненного, обессиленного демонического медведя.
Мой разум просто вопил: какого хрена ты творишь?! Но медведь был настолько слаб, что вряд ли смог бы сейчас кинуться на меня.
Он сидел, привалившись к стене и смотрел на меня умными глазами.
Я уже видел разных тварей в этом мире. Волколаки, лютые мертвецы, слуги Мораны, призраки… Все они были бездушными. В их взглядах было только одно — жажда убивать.
Что касается вот этого демонического медведя, у него взгляд был полон мыслей и чувств. Это был взгляд мудрого существа.
И чем-то напоминал взгляд моего Умки в тот момент, когда он в первый раз открыл глаза. Я тогда как будто глубинную сущность волчонка увидел.
Вот и сейчас я видел глубинную сущность демонического медведя, и видел в нём многолетнюю мудрость.
Сам не зная почему, я сложил руки, как это делал Мо Сянь, и поклонился медведю.
Медведь немного склонил голову, как будто тоже поклонился мне.
Может, в другой ситуации я бы и не понял это, но у меня был духовный зверь — белый демонический волк. Я видел, как Умка улыбался мне. Так почему бы и медведю не поклониться.
Не успел я вспомнить Умку, как через барьер прошли три больших демонических волка и встали рядом со мной.
Что?! Три?!
Рядом со мной стояли Умка, Шилань и ещё один волк, точнее волчица.
Неужели это тот щенок, который остался на попечении Стёпки? Как такое может быть? Дома они выпили всю силу защитного барьера. А тут? Что тут простимулировало такой быстрый рост волчицы?
А потом, через барьер переступил Мо Сянь.
— Еле успел за ними! А то заблудился бы в пещере, — сказал он, рассматривая медведя.
Медведь, увидев Мо Сяня, попытался встать. Но он был слишком слаб.
Едва медведь пошевелился, как Мо Сянь встал между мной и медведем и в руке у него тут же появился меч.
— Что ты делаешь? — я схватил китайца за руку.
— Молодой господин, демонический зверь девятого уровня очень опасен. Пусть вас не вводит в заблуждение его измождённый вид, силы в нём ещё очень много.
Я не успел ничего ответить Мо Сяню, как барьер переступил Добрыня Всеславович. Он был бледен, по его лицу стекал пот, но настроен Добрыня Всеславович был крайне решительно — он тоже шагнул вперёд, закрывая меня.
Вот только волки просто стояли рядом и не торопились броситься на медведя, защищая меня.
А потому я не стал тревожиться и сказал Мо Сяню и Добрыне Всеславовичу:
— Всё в порядке, не беспокойтесь!
И отодвинув китайца и управляющего, шагнул вперёд.
Но потом передумал подходить к зверю. Мо Сянь прав. Зверь — это зверь, и он может напасть.
Вместо этого я обратился к волкам:
— Умка, Шилань, Глафира, вы можете поохотиться? И принести медведю еды?
Умка, весело клацнув зубами, тут же ускакал. Шилань и Глафира промедлили лишь миг и тоже ускакали.
Добрыня Всеславович удивлённо посмотрел на меня.
— Еды? Медведю? Барин, вы в своём уме?
— Следите за словами! — оборвал его я. — Забыли с кем разговариваете?
— Простите, — сбавил обороты управляющий.
— Медведя нужно накормить, — сказал я.
— Но ведь он станет сильным, и мы не сможем с ним справиться, когда он нападёт на посёлок.
В словах управляющего была правда. Действительно, если медведь окрепнет, справиться с ним будет намного труднее. И тем не менее, я считал, что я прав. Корову доят, но её кормят. И другую скотину кормят, прежде чем использовать. Чем высокоуровневый духовный зверь хуже? Если мы берём его кровь, то логично, что нужно позаботиться, чтобы кровь восстанавливалась.
Понятно, что высокоуровневый духовный зверь — это не скотина, которую выращивают на заклание. Его умный и понимающий взгляд говорит о том, что интеллект у этого зверя развит. Так что я прав, а управляющий ошибается.
Пока мы разговаривали, прискакали волки и приволокли косулю.
Быстро же они её догнали и убили
Умка бросил косулю к моим ногам и отошёл, типа, вот тебе, хозяин, мясо, делай с ним что хочешь.
Я попробовал поднять косулю и понял, что сам подтащить тушу к медведю не смогу. А ведь ещё и спиной повернуться придётся!
Поэтому попросил Мо Сяня помочь мне.
Кстати, Мо Сянь к моим словам, что демонического медведя нужно накормить, отнёсся серьёзно.
Мы с Мо Сянем взяли косулю за ноги и подтащили к медведю. Не вплотную. Метра за три до нас он предупреждающе зарычал.
Оставив косулю, мы отошли.
Медведь некоторое время сидел, а потом с трудом встал и подошёл к косуле.
Есть стоя он не мог, ему пришлось лечь и есть лёжа.
Блин, у меня сердце сжималось от жалости. Я из-за вот таких вещей ненавижу зоопарки. Не могу смотреть, когда дикие гордые звери сидят в клетках на потеху публики.
Сами собой вспомнились те сильные мира сего, из-за которых я умер и попал в этот мир. Они не считались с чужими жизнями, шли по головам.
Но все сожаления и гуманные мысли моментально прекратились, когда медведь, поедая косулю, начал преображаться.
Через несколько минут перед нами сидел уже огромный высокоуровневый демонический зверь — сильный, мощный!
— Твою мать! Придётся обращаться к приставам… — выругался Добрыня Всеславович и скрылся за барьером.
Но он меня не волновал. Я смотрел, как медведь прямо на глазах становится крупнее и мощнее.
Волки стояли рядом со мной, вздыбив шерсть и оскалившись.
Мо Сянь снова призвал меч и был готов вступить в бой.
А я не мог отвести взгляд от преображающегося медведя — такое завораживающее зрелище было.
Но вот медведь закончил с косулей и отряхнулся.
От этого шерсть, которая ещё несколько минут назад висела клочьями, теперь расправилась шелковистыми прядями.
А потом медведь заревел.
И от этого моё золотое ядро колыхнулось в груди.
Глава 8
Сказать, что я испугался — это ничего не сказать. Я был просто в ужасе.
Однако, кроме страха, я испытывал ещё одно чувство — странное и совершенно нелогичное в этих обстоятельствах.
Я чувствовал радость и удовлетворение.
Не знаю, почему. Может, потому что смог помочь разумному существу. А может потому, что остался верен себе.
Нет, я не сошёл с ума и прекрасно понимал, что вполне возможно, доживаю последние минуты в своей второй жизни. Потому что этому медведю ничего не стоит убить нас всех.
И тем не менее, я чувствовал радость и удовлетворение.
Да, я помог демоническому зверю обрести силу. Но в то же время я подставил под удар жизни многих людей, и свою в том числе.
Но я был хозяином рудника и завода, а значит, нёс ответственность за всё, что тут происходило.
Кто-то скажет, что я мог бы придумать способ самоубийства попроще, однако, у меня была уверенность, что всё будет нормально.
Правда, позаботиться о духовных зверях и Мо Сяне всё равно надо.
И я негромко попросил китайца:
— Мо Сянь, уведи отсюда волков. Я не хочу, чтобы они пострадали.
— Но, молодой господин, а как же вы?! — воскликнул китаец.
— Выполняй! — приказал я.
Китаец помедлил немного, но потом всё же позвал волков, и они все вместе скрылись за барьером.
Мы с медведем остались один на один. Стояли и смотрели друг на друга.
И вдруг медведь заговорил:
— Ты принёс мне пищу, поэтому я тебя пощажу.
Я растерялся. Дело в том, что у животных речевой аппарат устроен так, что они физически не могут произносить слова. Медведи могут рычать, но никак не говорить.
Но этот медведь произнёс вполне осмысленные слова!
— Чему ты удивляешься? — спросил он.
— Но как? — ответил я. — Звери не могут говорить!
— Ты удивляешься, что я разговариваю? Я же высокоуровневый демонический зверь! Звери ещё на седьмом уровне обретают способность разговаривать.