Я отметил для себя «тот самый!» и снова кивнул.
— Мои старшие узнали тебя, — сказал Сеня и голос его дрогнул.
Я слушал внимательно, и мне было интересно: вот этот его рассказ санкционирован старшими или Сеня сейчас идёт против своего рода.
Если против рода, то возможно не всё в нём потеряно. А если санкционирован, то напророченные Василем утренние неприятности уже начались. Ну или вот-вот начнутся.
— Тебе нельзя тут оставаться! — совсем убитым голосом завершил свою тираду Сеня.
— И что ты предлагаешь? — спросил я.
— Я не знаю, — растерялся Сеня. — Но тебе нужно уезжать из академии.
Слова были такими искренними, что аж зудело.
Более того, я сразу впустил Сеню в своё сознание, поэтому чувствовал, что он верит в то, что говорит.
И я бы поверил ему, но я хорошо помнил его злорадные эмоции в тот момент, когда я в первый раз в столовой столкнулся с троицей наказанных мною сегодня отморозков. Если бы не эта маленькая деталь…
Да хоть если бы и не эта деталь, я бы всё равно не ушёл из академии — меня ждали мои люди. Я должен поскорее вернуться, сдав выпускной экзамен и вступив в наследство.
Так что, уехать из академии — это сыграть на руку Волковым.
Поэтому я глубоко вздохнул, а потом обнял Сеню за плечи, слегка подмяв его под себя, и сказал:
— Спасибо, друг мой Сеня, за предупреждение! Это важно для меня! А сейчас пошли на лекцию, мы уже опаздываем!
Сеня попробовал что-то сказать, но я оборвал его:
— Потом, потом, всё потом!
Мы с ним быстро и без приключений дошли до корпуса, в котором проходила лекция.
Ну как без приключений. Почти без них.
Когда я поднимался на крыльцо, входная дверь вдруг открылась и на улицу вышла Анастасия Тараканова.
Я от неожиданности отпустил Сеню и отшагнул назад.
А девушка — холодная и надменная — прошла мимо, не обратив на меня никакого внимания.
Я толкнул Сеню к дверям:
— Иди! — а сам поспешил за княжной. — Анастасия! — закричал я. — Настя! Подождите!
Девушка никак не отреагировала на меня. Она просто быстро уходила. Чёрт! Опять уходила!
— Настя! — закричал я и побежал за ней.
Догнав, схватил её за рукав.
Она удивлённо обернулась. И я понял, что это не Настя. Это очень похожая на неё девушка. Но живая. Не марионетка.
— Что вам надо? — высокомерно спросила она и демонстративно посмотрела на мою руку, которой я схватил её.
Я смотрел на девушку и у меня земля уходила из-под ног и голова шла кругом.
Отпустив её руку, я сказал:
— Извините, я спутал вас с одной моей знакомой, княжной Анастасией Таракановой.
И вдруг брови девушки поползли вверх.
— Откуда вы знаете мою сестру, — холодно спросила она.
— Да так, встречались, — ответил я, вспоминая детали нашего с княжной Таракановой знакомства.
Делиться всеми деталями я не собирался ни с кем, тем более, с сестрой теперешней помощницы медведя и по совместительству лютого мертвеца. И уж тем более я не собирался рассказывать о своей роли во всём этом деле.
А потому, поклонившись, я сказал:
— Извините ещё раз, — и отступил назад.
А вот фиг вам!
Теперь уже сестрёнка Таракановой ухватила меня за плечо и проговорила:
— Не так быстро! — и добавила: — Я хочу послушать, как там Настя.
Она вцепилась в меня так, что я даже через тулуп чувствовал её пальцы. Прям, как клещи!
— Мне на лекцию надо, — я попробовал освободиться.
Но девушка усмехнулась:
— Лекция подождёт! Не первая и не последняя.
— Вам может и подождёт, а мне нет! — я снова попытался высвободиться.
Но сестра Таракановой держала меня крепко.
Да, она была живая! Но столько холода и равнодушия было в её голосе и взгляде, что, наверное, сейчас она мало чем отличалась от мёртвой помощницы медведя.
— Пойдёмте со мной! — приказала она, полностью проигнорировав мои слова.
И пошла по тропинке, увлекая меня за собой.
Нужно было срочно освободиться.
Но не доставать же меч в конце концов!
Это было неприемлемо, чтобы меня вот так таскали, да ещё и женщина! И я вызвал пламя. Просто пламя по всему телу. Вспыхнул, как спичка.
Девушка какое-то время терпела, но потом отпустила мою руку.
Затушив пламя, я снова слегка поклонился и сказал:
— Извините меня, не знаю, как вас зовут, но я должен идти!
Девушка смотрела на меня внимательно и по-прежнему холодно. Хотя в глубине глаз мерцал интерес.
Ох, как мне этот интерес не понравился! Кто бы только знал!
Но я не стал разбираться что там к чему. Я развернулся и припустил к корпусу.